Нет. Нет! Она не должна думать об этом. Рейф сказал, что Антония наверняка хотела оставить Риччи у себя. Он, несомненно, пришелся ей по душе, и она собиралась воспитать его как собственного сына.
И Риччи она тоже понравилась.
Очень понравилась, откровенно говоря.
Он даже не захотел вернуться к Эмме на руки.
Вы не должны давать ему так много сладкого…
Эмма крепко зажмурилась. Как она смеет! Как смеет эта женщина указывать Эмме, как ей обращаться с собственным сыном! С другой стороны, разве это не свидетельствует о том, что она намеревалась взять Риччи под свою опеку? И не причинить ему вреда. Господи, какой же хитроумный план она разработала и осуществила! Интересно, неужели она всерьез рассчитывала, что это благополучно сойдет ей с рук? Что она просто украдет чужого ребенка и сделает вид, что он — ее собственный?
В отличие от Англии, Бержерак купался в солнечных лучах. Аэропорт, светлое здание из сборных элементов, поразительно напоминал самый обычный сарай для садовых инструментов. Эмма спускалась по трапу самолета, жадно вдыхая теплый, незнакомый воздух. Деревья, трава и небо даже по цвету отличались от тех, к каким она привыкла в Англии. Эмме показалось, что она смотрит на окружающий мир сквозь очки с увеличительными желто-зелеными стеклами. Внутри сарая пассажиры устроили маленькое столпотворение у багажного конвейера. Казалось, все одеты совершенно одинаково: сандалии, шорты или свободные брюки псевдоармейского образца с большими карманами на боках и завязанные на талии теплые свитера и толстовки. Вокруг изъяснялись преимущественно на английском.
— Джереми, ты положил в чемодан теннисные туфли Джорджа?
— Мамочка, скажи Эмили, пусть она не сует свои вещи в мою сумку!
У Эммы и Рейфа багажа, помимо ручной клади, не было, поэтому они благополучно обошли толпу стороной. Они сразу же направились к стойкам паспортного контроля, где мужчина в круглой шляпе лениво махнул рукой, показывая, чтобы они проходили.
— Как вы полагаете, отсюда в Сен-Бурден ходит автобус? — спросила Эмма, оглядываясь.
— Сомневаюсь, — откликнулся Рейф, — но, думаю, нам стоит взять напрокат машину.
— Ваши водительские права, мадам, — попросил мужчина за стойкой проката автомобилей. У него были усики, совсем как у детектива Хилла.
Эмма растерялась.
— Я не думала, что они понадобятся…
— Все нормально. — Рейф протянул мужчине ламинированную карточку. — Я захватил свои.
Эмма принялась рыться в кошельке в поисках евро. По номиналу они равны фунтам или меньше? Ей оставалось только надеяться, что она взяла с собой достаточно, чтобы взять машину напрокат. Собственно, она даже не задумывалась над тем, как они доберутся до места, где держат Риччи.
— Я сам возьму машину, — остановил ее Рейф. — Вы заплатили за билеты на самолет, помните?
— Я не могу позволить вам…
— Берегите свои деньги. Пожалуйста! Ведь неизвестно, сколько и когда может вам понадобиться.
Когда с бумажной волокитой было покончено, мужчина за стойкой сообщил:
— Стоянка слева от выхода из аэропорта.
Парковочная стоянка оказалась во власти пыли и тишины. С выгоревшего до белизны неба лились солнечные лучи, отражаясь от хромированных деталей и поверхностей. Место под номером В5 занимал серебристый «пежо» хэтчбек. В машине стоял одуряющий запах разогретой автомобильной мастики и резины. Рейф расстелил на коленях карту, которой их снабдил мужчина из проката. К несчастью, она была крупномасштабной, и Бержерак оказался самым маленьким городком, отмеченным на ней. Понять, в какую сторону ехать, чтобы попасть в совсем уж микроскопическую деревушку Сен-Бурден, было решительно невозможно.
— Мне следовало захватить с собой настоящую карту. — Эмма ругала себя последними словами. О чем она вообще думала? Неужели не могла предусмотреть такую простую вещь?
— Сейчас мы купим что-нибудь более подходящее, не волнуйтесь, — успокоил ее Рейф. Он выглянул в окошко. — Смотрите, центр города в той стороне. Пять километров.
«Пежо» вздрогнул и со скрипом прыгнул вперед, отбросив Эмму на спинку сиденья.
— Прошу прощения, — поспешил извиниться Рейф, орудуя рычагом переключения передач. — Эта чертова штуковина все время заедает.
Городишко Бержерак имел сугубо функциональный вид. Вдоль шоссе тянулись ряды светлых, квадратных и приземистых домишек с забранными жалюзи окнами. Некоторые отчаянно нуждались в покраске. По дороге им попались несколько магазинов, но сказать, открыты они или закрыты, не представлялось возможным, поскольку ни единого покупателя в них не было. На площади ветер трепал навес над кафе, под которым на тротуаре в поисках тени приткнулись несколько красных пластмассовых столов и стульев. Вокруг не было ни души. Да уж, это явно не Париж.