- Мы предоставляем слово зеленому ящеру – великому учителю кентавров, – пропел он словно мантру. – Пусть воля его будет волей народа лесного.
Собравшиеся расступились, пропуская в центр поляны двуногого ящера, похожего на тех, что штурмовали пещеру степных кентавров, но ростом ниже, и с лучше развитыми передними конечностями. Мне доводилось слышать в долине о «Зеленом Пращуре», (Ночью не было видно зеленый он или нет, в свете взошедшей луны крупная чешуя ящера отливала золотом.), скальные и пустынные «рептилоиды» поклонялись ему как богу, считали пророком и прародителем всех разумных рептилий. У кентавров Пращур тоже пользовался авторитетом, при одном упоминании о нем по толпе пробежал одобрительный ропот, мгновенно затихший, лишь ящер издал первый звук. Говорил он, словно чревовещатель, не открывая рта, но вполне четко.
- Вождь лесных кентавров прав – этот человек избранный, и послан сюда свыше. Он носитель великой миссии. – Произнес он. – Я вижу, что он избавит нас от зла. И многие враги наши падут от руки его. Нужно охранять его и всячески помогать ему. Все что ни делает этот человек, предначертано свыше и угодно богам.
После таких слов никто уже не предлагал переговоры с урпами и мир с пауками. Отправиться спать нам удалось на заре. В полдень мы встретили Улюлюля. Грустный, он сидел под деревом, держа в руках две книги.
- Как ты здесь оказался? – спросил я.
- Мне некуда идти больше, – ответил Улюлюль.
- Он спрятался в ручье от вампиров, перемерз и теперь вот сопли жует, - сказал шепотом Дрыстун-Стрекотун, приземляясь мне на плечо.
Густые тягучие сопли текли из носа короля гномов. Он их размазывал по своему красивому лицу и вытирал рукавом камзола.
- Ты не пробовал меда поесть? – спросил я.
- А кто мне его даст? Это ерунда, погреюсь на солнышке, пройдет.
- А что такой грустный тогда?
- Пропала моя мечта.
- А о чем ты мечтал?
- О сексе, о чем еще. Не все же такие холодные, как ты.
Улюлюль поведал мне, что во время нападения вампиров Сруль заперся в пещере с его кисками. Он попытался заняться с хищницами любовью, а те его загрызли и съели. После этого гномы хотели сфинксов убить и сжечь в кипящей лаве, но последним удалось удрать, незаметно и в неизвестном направлении. Говорили, что им кто-то помог.
- Теперь я совсем одинокий, – Улюлюль заплакал, сморкаясь в полу камзола. - Везет тебе, полтонны секса за тобой бегает, а ты гнома пещерного изображаешь. Ухайдакаешь себя за день работой, и дрыхнешь потом, как скальный ящер високосной ночью. Может, поделишься с обделённым, раз самому не надо?
- А еще чего!? - Оли так и вскипела от возмущения. – Ишь ты обделенный нашёлся! Природа тебя обделила – умом и совестью! Попробуй только подойти ко мне паршивец, я так тебя наделю, что ты и обделаешься! Как дам про меж ушей копытом! – сразу полегчает!
- Да шучу я, шучу! – Испуганно завопил «мечтатель».
- Копытом в лоб сопливый
И в миг пройдёт тоска!
От мыслей похотливых
очистится башка!
В дурацком вожделенье
не видящий вины,
Мозгами обделенный
наделает в штаны! – Задорно продекламировал подбегающий к нам жизнерадостный Дебил.
Вдохнувшая полную грудь гнева кентаврисса, выдохнула безудержный смехом. Хохотала, аж закашлялась. Эрик и вампир тоже ржали.
- Это ты дурак! И башка у тебя безмозглая! – Насупился покрасневший как клюква Улюлюль. – Пошутить нельзя! Последний раз в жизни пошутить!
- Ты чего это, помереть собрался? – Удивился Дрыстун.