Мужчина подошел ближе, достаточно близко, чтобы Веритас смогла учуять его запах. От него пахло так, будто он гниет, как старое мясо на солнце. Он осмотрел ее, потрогал волосы, поднял юбку, чтобы посмотреть на ноги. Она вздрогнула, когда он прикоснулся к животу.
- Два по цене одного, - сказал мужчина. - Если он выживет.
- Уверена, что выживет, - ответила Хозяйка. - К несчастью.
Мужчина посмотрел на Хозяйку и изогнул бровь. Она, Хозяйка, не была уродиной, но и красавицей тоже не была. Хозяин красивый, но, говорят, у него кончились деньги, когда они поженились. Хозяйка знала, почему он женился на ней, но легче от этого не становилось.
- Сколько? - спросила Хозяйка.
- Девятьсот.
- Не за нее. За такую красавицу? Два по цене одного?
- Тысяча. Бери или оставляй себе, потому что это все, что у меня есть.
- Тогда ладно. Оставляй деньги. Бери девчонку.
- Куда вы забираете меня? - спросила Веритас.
- На корабль, - ответил мужчина.
- Но я…
- Цыц, девка, - прервала Хозяйка. - Ты сама это сделала с собой.
Мужчина надел на ее запястья железные кандалы. В кольца была продета тяжелая веревка, и он потянул ее, как собаку на поводке из кухни.
- Он сделал это со мной. - Веритас посмотрела на свой живот. - Он сделал. Не я. Я не хотела его.
- Закрой свой рот, или я отрежу тебе язык. - Мужчина швырнул деньги на стол по пути на улицу. Веритас уперлась ногами и потянула за веревку.
- Не делайте этого, - обратилась она к Хозяйке, ее лицо было мокрым от слез. - Пожалуйста, Хозяйка, не делайте этого. Я не хотела его. Он брал меня, я не хотела его. Я никогда не хотела этого. Не заставляйте уходить. Не заставляйте…
Хозяйка грубо ударила ее по лицу. Еще раз. И в третий раз. Затем мужчина ее остановил.
- Эй, теперь она моя. Я заплатил за нее, - заметил он.
Она проигнорировала мужчину и схватила Веритас за волосы.
- Ты умрешь в цепях, - произнесла Хозяйка. - Ты родилась в цепях и умрешь в них.
Веритас закричала, когда Хозяйка сорвала красную ленту с ее головы и вместе с ней выдрала клок волос. Это единственное, что осталось от ее матери, и теперь это было в руках Хозяйки.
Веритас услышала звук, похожий на поднимающуюся реку, прорывающуюся сквозь горы и смывающую весь мир. Но Веритас была на вершине горы и улыбалась, наблюдая, как она все уничтожает. Река говорила и говорила через Веритас.
- У тебя будет сын, и он умрет от лихорадки. А ты умрешь при родах следующего ребенка. Твой муж будет рад видеть тебя мертвой и похороненной, - сказала Веритас. - Он будет танцевать на твоей могиле, ты, старая уродливая мегера.
- Что ты сказала? - зашипела Хозяйка.
- Я сказала, что ты умрешь, а твой муж будет улыбаться твоей могиле. А однажды я буду улыбаться на его. Я вернусь и вырежу вашу семью под корень. Затем вырву корни и все, что у вас было, все, кем вы были, я сожгу, и даже все реки мира не потушат огонь, который я разведу в вашем доме. Мой ребенок будет девочкой, и я назову ее в честь мамы - Пэрис, и когда Пэрис постучит в вашу дверь, вы впустите ее, и она принесет мою месть в своей крови и вашу смерть на руках. Из-за меня больше не останется Мэддоксов. Я проклинаю всех вас, от ветвей до самых корней. Веритас будет править вашим домом.
Веритас закончила предложение, плюнув в лицо Хозяйке. Хозяйка снова подняла руку на Веритас, в этот раз кулак, и как только она прикоснулась к ней, Тамара проснулась.
Тамара испытала ужас, будто ощутила прикосновение к своему телу.
- Нет…
- Пойдем. Давай вернемся в дом.
Руки подняли Тамару с досок, и она застонала в протесте. Она не хотела покидать реку до тех пор, пока была жива. Но у нее не было сил оттолкнуться и прыгнуть в воду. Она едва могла идти. Сколько она проспала? Сколько времени прошло с тех пор, как она ела? Сколько прошло после ухода Леви?
- Я не хочу уходить… - это все, что она смогла выдавить между вдохами.
В доме ее положили на тахту. Тахта была новой, купленной после наводнения. Сейчас был не сентябрь, но кто-то разжег камин, и он сиял, как улыбающийся демон за решеткой. Глаза Тамары медленно полубессознательно открылись и закрылись.
- Я не могу быть здесь, - сказала она себе, но кто-то услышал.
- Ты больна. Тебе нужен отдых.
- Я не больна.
- Малышка, ты всегда так говорила.
- Не называй меня малышкой, - ответила Тамара.
- Но ты моя малышка.
Тамара открыла глаза.
- Мама?
Глава 31
Мама омыла ее влажной мочалкой и помогла переодеться в чистую одежду. Тамара молчала, пока мать подняла ее руки, чтобы надеть футболку, и постучала по ногам, чтобы помочь натянуть ее любимые старые джинсы. Она снова была ребенком, окруженным заботой мамы. Тамара хотела ненавидеть это, но она скучала по ней. Мама наполовину тащила, наполовину несла ее в гостиную, прежде чем усадить на диван.