Спустя несколько дней Филемон Бигуа идет на прогулку в Булонский лес вместе с Деспозорией, Антуаном, Джеком и Фредом. Следом едет автомобиль полковника.
Но что же происходит? В двадцати метрах от себя, самое большее в двадцати пяти («от себя» означает от того пространства необъятного земного шара, которое занимают подошвы ботинок полковника), Бигуа чует драму — она только назревает и вот-вот разразится. Дальше события развертываются с молниеносной быстротой, за это время можно лишь сделать четыре вдоха. Незнакомая женщина падает, словно сбитая волной невидимого моря. Ее спутница, с виду похожая на няню, громко вскрикивает. Каштаны вдоль аллеи дрожат и напоминают призраки каштанов.
Антуан прижимается к полковнику, ему хочется прижаться в этот миг ко всем людям в мире, у кого есть сердце. Он видит маму и няню. Бежит к ним.
Бигуа ничуть не удивлен, хотя и не предвидел возможность такой встречи. Будучи нарушителем закона, он радовался, что на аллее больше никого нет. Впрочем, в сотне метров появился охранник: наверное, происшествие насторожило его. Однако полковник рассчитывал все уладить, прежде чем тот подоспеет.
Судя по всему, Антуан уже успел расхвалить полковника Розе. Ее волнение улеглось, и во взгляде нет злобы, хотя смотрит она с подозрением.
Бигуа всегда носил при себе пузырек с нюхательной солью, на случай если один из детей упадет и получит ссадину. Склонившись над Элен, он поднес к ее носу соль, и сознание женщины стало постепенно возвращаться из дальних далей, где оно затерялось вместе с испуганным и прекрасным материнским лицом. Второй раз за свою жизнь Бигуа улыбнулся. Улыбка вышла более чем двусмысленной, учитывая нахлынувшие на полковника чувства, разные и противоречивые.
— Не волнуйтесь, — мягко сказал он, завинчивая серебристую крышечку флакона.
Роза хотела было рассказать все охраннику, но Элен остановила ее слабым жестом руки. Охранник зашагал прочь, по-прежнему сомневаясь, все ли в порядке. Он прислушивался спиной к происходящему на аллее и как будто бы нарочно медлил.
— Як вашим услугам, мадам. — Бигуа протянул Элен визитную карточку.
Женщина, еще не вполне придя в себя, лишь смутно понимала смысл происходящего и крепко прижимала к себе Антуана. Мальчик взял полковника за руку, он гордился им и смотрел на него с благодарностью. Антуан был совсем бледный, и вместе с матерью они казались героями одного трагического полотна.
Элен чувствовала себя совсем слабой и у нее даже не было сил ненавидеть человека, похитившего ее сына.
Над аллеей сомкнулось молчание.
«Как объясниться с этой женщиной? — думал полковник. — Мне совершенно нечего ей сказать. Во всех извилинах мозга у меня не найдется ни одного уместного ответа!»
Внезапно Элен заговорила — очень быстро. Слова так и брызнули, точно слезы.
— Но почему, почему вы сделали это?
Деспозория, вся заплаканная, склоняется к матери Антуана и говорит ей что-то на ухо. Что она говорит? Чем оправдывает поступок мужа? Мы видим только лица обеих женщин, которые оживленно разговаривают и жадно слушают друг друга.
— Скажите лишь слово, мадам, — обращается полковник к Элен, — я позову охранника и сдамся в руки правосудия.
Наступает долгая тишина.
— Прошу вас, не впутывайте полицию... во все это, — произносит наконец Элен. — Мне нужно побыть одной и собраться с мыслями.
Она встает и озирается вокруг в поисках такси.
Деспозория предлагает машину полковника.
— Нет-нет, спасибо, не стоит! — с горячностью отказывается Элен.
— Давай же, мама, — уговаривает Антуан.
Элен посмотрела на Розу, и в конце концов они сели вместе с Антуаном в автомобиль Бигуа. И Гумерсиндо повез их домой.
Вернувшись, Элен заперла на ключ дверь квартиры и для надежности еще защелкнула задвижку. Посадив Антуана к себе на колени, она всем телом прильнула к нему. И уже готова была сказать: «Ну, рассказывай же все, все как есть. Рассказывай скорее». Однако ее сердце, физическое сердце, мрачно заявило о своем плотском протесте. Радость была для него неотличима от боли, сердце пребывало в растерянности, и все чувства слились в страдание.
Вместе с Антуаном Элен пошла в спальню, закрыла дверь и усадила сына рядом с собой.
— Мне немножко нездоровится, малыш, но ты не уходи, побудь рядом... Вот, можешь поиграть, возьми, например... коробку с моими перчатками. Помнишь, совсем недавно ты хотел примерить их, а я запретила?
Элен легла на кровать. Антуан смотрел на перчатки, от которых пахло так нежно, но не смел дотронуться.