Люциус никогда не думал, что ему будет настолько невыносимо видеть смерть Нарциссы и боль Драко. Но сегодня судьба решила показать ему истинную боль, чтобы он и подумать не мог, о том, что сейчас ему плохо. Ещё какой-то день — и петля на шее, в виде обмана жены, затянется настолько сильно, что он захочет сам себя убить. Ведь именно такое желание он сейчас испытал, наблюдая за всем со стороны.
Пока картинка сменялась, Люциус подумал, что причина того, что кто-то послал ему воспоминания, заключается в том, чтобы спасти Нарциссу. Но каково было его удивление, когда он оказался в гостиной зале Повелителя. Собрание у Тёмного Лорда, как всегда, проходило в мрачно-угнетающей обстановке: присутствующие Пожиратели молчали, а на полу корчились, от последствий пыток, какие-то люди.
Люциус обошёл стол, чтобы лучше видеть себя и собственного сына. Драко стал другим: строгое выражение лица, самоуверенный и горделивый вид, уверенный взгляд. Сын возмужал. Видимо, прошло немного времени после битвы при Хогвартсе. И, видимо, тогда Тёмный Лорд уничтожил Поттера. Маг усмехнулся, но голос Лорда заставил его снять глупую улыбку с лица.
— Сегодня я получил новые сведения, о том, где прячется Гарри Поттер, — Лорд с интересом смотрел на лица присутствующих, словно выискивал тень сомнения или страха в глазах последователей, — и сегодня мальчишка поплатится за свою дерзость. — Безумная улыбка озарила лицо мага.
А Люциус невольно вспомнил Беллатрису, которой, кстати говоря, не видел на собрании. Очень, очень не похоже на ведьму. Обычно она не пропускала ни одного собрания Лорда и всегда первая прибывала по его зову.
— Мне понадобятся лучшие: Драко, Макнейр, Северус, Антонин, Люциус и Теодор — вы пойдёте на задание. Поттер должен остаться жив!
— А как насчёт остальных? — Осведомился Долохов, который всегда неразборчиво кидал проклятья на поле боя, из-за чего частенько проклинал своих.
— Стереть с лица земли. — Прошипел Лорд.
Многие засмеялись, предвкушая предстоящее веселье.
— Мой Лорд, я бы не отказался от пленницы. Скажем, подружки Поттера. — Облизывая уголки губ, произнёс Макнейр.
— Подружку Поттера ты убил, Уолден. — Раздражённо фыркнул Волдеморт.
— Затрахал. — Прошипел Роули — и по залу раздался смешок.
«Грейнджер?»— Люциус скривился от услышанного.
— Я говорю о Уизли, мой Лорд. И если вы разрешите…
— Если справишься с возложенной на тебя задачей, можешь взять. — Отрезал Лорд. — Все свободны, а мы отбываем через пять минут.
Картинка расплылась, меняя перед собой очертания, и Люциус поморщился от представшей картины. Просторный коридор, знакомое убранство и борьба. Из комнат сверкали вспышки заклятий, отчего по помещению распространялся дым и запах горящей древесины. Малфой всё ещё не понимал, зачем кто-то оставил ему воспоминания, но что-то пугало его. Он проследил за движением впереди и увидел себя сражающегося с Кингсли. Вмиг он услышал звук разрушающегося здания и перевёл взгляд в сторону лестницы.
— Сектумсемпра! — Крик Драко он узнает, даже не видя собственного сына.
— Авада Кедавра! — голос Уизли?
Внезапно зелёная вспышка осветила комнату, оповещая присутствующих, что достигла цели. В коридоре образовалась тишина. Кингсли не нападал, и, кажется, ожидал, пока развеется пыль. Бруствер с сочувствием смотрел на Люциуса, который стоял как истукан.
«Не может быть!» — тяжёлый пласт воздуха придавил Малфоя, словно маггловская пресс-машина.
Он наблюдал за собой, как спешит к лестнице, обходит её и кидается на пол.
— Мой сын! Мой сын. Драко?! Драко, ну что ты? — Отчаянный собственный вопль показался душераздирающим. Люциус смотрел на себя и не верил собственной сентиментальности: по его щекам текли слёзы. Он обнимал Драко и тряс его в надежде вернуть сыну жизнь.
Горечь подступила к горлу настоящего Малфоя, и он поспешил сделать несколько шагов назад, крепко зажмурив глаза. Теперь понятно, зачем эти воспоминания. И понятно, от кого они. Он сам оставил их. Удивительная штука время! Смерть Драко! Нужно будет предотвратить смерть сына! Но зачем тогда воспоминания о Нарциссе?
Если поставить Люциуса перед выбором между женой и сыном, то выбор очевиден: он выберет жизнь наследника!
Картинка начала растворяться, и волшебник поблагодарил Омут за это, поскольку слышать собственные вопли и видеть мёртвого сына — не лучшее зрелище в жизни.