Сложнее всего из этой цепочки событий было убийство питомца Волдеморта. Поттер понимал, что это нереально. Нереально без поддержки такого человека, как Малфой или Снейп. У профессора было меньше полномочий, чем у Драко. Гарри пришёл к выводу, что им нужна его помощь. Но ещё он чётко понимал, что Гермиона не станет ценой, которую они заплатят за его помощь. Вот почему Поттер потребовал встречи с ней.
— Я хочу убедиться, что с ней всё в порядке, — заявил Гарри после минутного раздумья. — Хочу увидеть Гермиону в нашу следующую встречу.
— Хорошо, — Малфой согласился сразу, чем насторожил Поттера.
Было два варианта: либо с Гермионой действительно всё в порядке, либо Малфой контролировал её при помощи какого-то заклятья.
— Ты же понимаешь, что мы должны встретиться на нейтральной территории? — уточнил Гарри.
— Естественно, — лениво ответил Драко, про себя подумав, что Поттер не такой уж и дурак, каким казался в школе.
— Предлагаю, чтобы Гермиона аппарировала нас в какое-то, известное только ей место.
— Согласен, — заключил Драко и встал с кресла. — Послезавтра в пять вечера мы будем ждать тебя в этой гостиной.
Поттер кивнул головой, отчего очки сместились немного вниз. Он проследил за Малфоем, который прошел к дверям, открыл их и, встав в дверном проёме, повернулся к нему лицом.
— До скорого, — подмигнул тот и исчез в вихре аппарации.
Гарри смотрел на опустевший дверной проём и никак не мог понять, почему именно оттуда Малфой решил исчезнуть. Пока он сидел в недоумении, пытаясь вспомнить теорию аппарации в защищенных магией местах, верёвки развеялись, спадая волшебной пылью к его ногам. Красивое зрелище, которое отвлекло Гарри от мыслей и привело в действие: не подымаясь с кресла, он закрыл глаза и представил новый штаб Ордена, чтобы раствориться в воздухе и переместиться домой.
* * *
Гермиона спала как младенец — сладко, комфортно и в полной гармонии с собственным разумом.
Позднее пробуждение сопровождалось хорошим настроением, но ровно до тех пор, пока не включились доводы рассудка и совесть не напомнила о том, что она не вправе чувствовать себя лучше в доме врага, чем в доме Ордена.
Как она смела?
Что Малфой сделал с ней?
Он применял Империо!
Будь Малфой здесь, она бы не упустила возможности бросить в него какое-нибудь проклятье. Он заслужил.
Воспоминание о последнем контакте с ним пришло вместе с головной болью. Гермиона села на постели и потерла виски тонкими пальчиками. Она злилась на Малфоя и не злилась одновременно. Диссонанс ощущений, казалось, разрывал её на части. Ей было не по себе. От этого хотелось плакать.
Она догадывалась, что дело в том, что происходило между ней и Малфоем. Было странно плыть по течению и не иметь возможности разобраться в собственных чувствах к нему. Особенно когда он постоянно влиял на неё. И ей хотелось верить, что она тоже влияет на него.
Внутреннее чувство подсказывало ей, что она знает: решение загадки в ней самой. Она понимала, что связь с Малфоем зависела от магии, что поместилась в неё.
Конечно, она же своими глазами видела, как это произошло!
Сейчас Гермиона сходила с ума, поскольку доводы рассудка упрямо твердили о том, что её загадка вовсе не загадка и что она давно знает ответ на неё.
Незнакомый ей эльф принёс завтрак и новую одежду в её комнату и сообщил, что хозяина нет дома. Её не волновали Малфой и его дела. Гермионе было о чём подумать без посторонних. Она решила не отказываться от пищи и, таким образом, не затевать протест по поводу своего повторного заточения, поэтому хорошо покушала: предложенную яичницу с беконом и круассан с зелёным чаем. Ей нельзя было доводить свой организм до истощения. Не рядом с Малфоем, когда он владел неведомой силой, а у неё в руках теплилась надежда в виде волшебной палочки.
Плотно покушав, Грейнджер проигнорировала принесённое эльфом тёмно-бордовое платье, предпочитая остаться в джинсах и футболке.
Она помнила, что нельзя выходить на улицу, но упрямо хотела побывать на свежем воздухе. Гермиона прошлась по всему поместью, проверяя комнаты на наличие открытых окон и большие залы с балконами. Но, к её большому разочарованию, все окна и выходы были заперты неизвестным ей заклинанием.
Остановившись у очередного выхода на балкон, Гермиона применила шесть известных ей отпирающих заклинаний, но стеклянная дверь так и не поддалась ей. Манящий весенний пейзаж остался за стеклом словно высушенный гербарий в шкатулке — красивый, но неживой.
Гермиона отказалась от своей затеи спустя двадцать минут. Чтобы хоть как-то скоротать время, она решила заглянуть в каждую комнату имения. Она дошла до первого этажа и за большой одностворчатой дверью, под лестницей, ожидала увидеть кухню, но никак не библиотеку.