— Лучше не подходи, — Гермиона слышала нотки предупреждения в его голосе, но продолжала идти.
Драко скривился, ему казалось, что если она подойдет, то он сорвется и позаимствует ее магию. Умом он понимал, что на восстановление может уйти несколько дней, которых у него вовсе не было. А вот сердце… или душа, черт их разберет теперь, холодели от одной мысли о том, что он может причинить боль Грейнджер. На его силе и мощности магии держится жизнь. Так было всегда, и Драко знал, что так будет. Ему всегда приходилось доказывать свою непревзойденность и показывать силу, чтобы оставаться на плаву.
Мягкое прикосновение к груди привело его в чувство. Он глубоко вдохнул и сделал усилие, чтобы посмотреть на Грейнджер. Ее обеспокоенный взгляд внушал надежду, что он на правильном пути. На пути своего искупления.
Впервые в жизни ему хотелось поделиться с кем-то своими переживаниями, мыслями и событиями прошедшего дня. Но в его мыслях четко отпечаталось понимание о том, что это не по-мужски; что любое проявление мягкости сделает его слабым. Поэтому Драко ощетинился и отступил на шаг назад от Грейнджер. Ее рука оставалась застывшей в воздухе еще несколько секунд, а потом она опустила ее, потупив грустный взгляд.
Ему было тяжело отказываться от контакта с Гермионой, но это ради ее блага. Потом, позже, он попытается все исправить. Он будет мягким и слабым, хотя бы для нее.
Вместо слов, Драко достал воскрешающий камень, и, раскрыв ладонь, показал Гермионе.
Увидев камень, который Дамблдор оставил Гарри, Гермиона испытала ужас. Мир поплыл перед глазами, словно вокруг нее исчезло все. Даже некогда твердая поверхность мраморного пола казалась мягкой и неустойчивой.
Гермиона не знала точных свойств камня, но подозревала, что он должен быть значимым для Гарри. А теперь эта реликвия лежала в ладони Малфоя, доводя ее до истеричного состояния.
— Это Гарри, — шепот ее слов был еле слышен.
Драко удержал себя от едкого высказывания, что на его ладони не Гарри, а всего лишь камень. Хотя проку от Поттера, как от минерала — ноль.
Меж тем, у Гермионы сложилось впечатление, что на ее шее затягивают петлю. Невидимые узы душили ее своей реальностью.
Драко облокотился на дверной косяк и с горечью наблюдал за Грейнджер. Его огорчал тот факт, что не смотря на взаимное влечение и сверхъестественное взаимопонимание, Гермиона думает будто он украл камень.
Малфой проглотил обиду вместе с гордыней, чуть не подавившись, а откашлявшись, пояснил:
— Это — Воскрешающий камень, который был…
Дальнейших слов Гермиона не слышала. В ее голове повторялись слова Малфоя: «Воскрешающий камень. Воскрешающий…»
Слова сменились звоном мелких колокольчиков в ушах, а перед глазами начало рябить. Гермиона слышала, как выругался Драко, а затем почувствовала сильную хватку на своих плечах.
— Грейнджер, сейчас не время. — Малфой встряхнул ее, стараясь привести в чувства.
Как только ему снова удалось привлечь ее внимание, Драко заговорил.
— Я встретился с Поттером и создал копию камня. — Взгляд Гермионы стал более осмысленным. — Подлинник остался у него, а копию я забрал, чтобы отдать Лорду.
— Он узнает. — На выдохе произнесла Гермиона. Ее снова охватывало волнение, и Драко это отчетливо чувствовал.
— До того момента Поттер будет готов, чтобы сразиться, а я …выкручусь.
— То есть, все эти старания ради того, того, чтобы Гарри вступил в смертельную дуэль?! — заключила Гермиона и ее вопрос походил скорее на риторический.
— Ну не я же. — Драко мысленно усмехнулся. — Лорд жаждет сам расправиться с Поттером.
Гермиона с упреком посмотрела на Малфоя, словно он должен привести Поттера за ручку к Лорду, а затем и вступиться за него.
— Поэтому ты отправляешь его на убой?
Драко еле сдержался, чтобы не фыркнуть. Не смотря на хваленый ум, иногда Грейнджер выставляла себя наивной дурочкой.
— У него будет камень. — Ухмыльнувшись, Драко пристально посмотрел на Гермиону, стараясь прочесть ее эмоции по лицу.
— Но ты мог бы …
— Мне камень ни к чему, ты же знаешь, — раздраженным голосом ответил Малфой. — И если ты волнуешься о том, что в стычке будет участвовать только Поттер, то смею успокоить тебя, что я тоже там буду, поскольку все мои поступки раскроются, как только Лорд снова безуспешно попытается убить твоего очкастого друга.
Гермиона распознала горечь в интонации сказанных им слов. Скорее всего, Драко думал, что больше всего она беспокоится о своем друге. Но это было не так. Она равнозначно волновалась за Гарри и за него. Хотя стоит отметить важный момент: ее беспокойство было обусловлено тем, что она не знала, что станет с ней, если с Малфоем что-то случится.