Все остальное было неважным и ненужным. Его мир стал ограниченным и все, что ему было необходимо — это чувствовать, ощущать и созерцать Гермиону рядом.
Он любит.
Драко понял это давно, но пытался отрицать очевидное, списывая чувства на привязанность души и дурман власти, которую он имел над Грейнджер. Но чем дальше развивались события, тем обреченнее он себя чувствовал, ведь взаимности от Гермионы ему не стоило ожидать.
Поначалу он давил на нее своей волей, навязывая собственные желания, но потом, он отказался от этого. В тот момент Драко позволил себе почувствовать ее эмоции и ему становилось горько, больно и обидно. Он давился ее приступами страха и разочарования. Он оживал вместе с ней, когда ощущал, как Грейнджер возрождается из пепла подымая свою голову выше и готовясь отстаивать свои права. Она была сильной, а он тайно восхищался ею.
Словно петля на шее его душила совесть, которая вместе с Грейнджер возродилась и дала о себе знать. Драко корил себя за тот единственный раз, когда действительно сорвался и проявил слабость — когда посмел коснуться Гермионы своими грязными руками и опорочить ее. Их первый раз казался фатальной ошибкой. Его ошибкой. Он мог добиться этого по-другому. Но теперь вместо приятных воспоминаний, перед глазами Драко возникал вид девичьего заплаканного лица и ее кровь на его плоти.
Тогда он сходил с ума.
Наверное, тот день был апогеем его безумия и страницей, с которой он начал путь излечения.
Связь с Грейнджер привела его в чувство. Он начал чувствовать что хорошо, а что плохо. Но главное, он начал чувствовать ее — тонко и по-особенному.
Драко понял что любит, когда поймал себя на мысли, что готов ради Гермионы на все, даже пойти против Темного Лорда в открытую.
Раньше, он играл в свои игры, стараясь стать лучшим из Пожирателей, приблизить свою силу и мощь к возможностям Лорда, но потом…
Потом Драко понял, что ему нужно то, что нужно Грейнджер — безопасность, спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. А при власти Волдеморта этого ожидать не стоило.
Тогда он определенно сделал правильный выбор. Он помог аврорам, Ордену и святому Поттеру. Его ставка оказалась правильной и в итоге он отделался штрафом в кругленькую сумму, что на самом деле было каплей воды в нескончаемых достатках Малфоев.
И вот теперь, выйдя сухим из воды, Драко почувствовал себя проигравшим, ведь он упустил ту, что действительно имела значение для него.
Малфой вынырнул из собственных мыслей и чертыхнулся, упоминая Теодора, который помог сбежать Гермионе. Видите ли, Тео считал, что так они с Грейнджер будут в равных условиях и игра будет честной.
Сразу видно, что Локи служил раньше у этих коварных Ноттов.
Драко вышел из комнаты и наткнулся на Поттера, который топтался с ноги на ногу, ожидая в коридоре.
— Ну? — поинтересовался тот, заглядывая за плечи Драко, словно Грейнджер могла прятаться у него за спиной.
Драко устало посмотрел на парня.
— Сбежала. — В ответ Поттер уставился на него, и в его глазах отразилась жалость.
Мерлин, такое понимание, словно Поттер всю жизнь стремился быть с Лордом, а ему все мешали!
— Я все-равно ее найду, — Малфой ухмыльнулся.
— Жаль, что сейчас не вышло, — шепотом проговорил Поттер. Видимо, он не хотел разбудить свою рыжеволосую подружку.
— И все же, спасибо за содействие, — Драко с легкостью поблагодарил Гарри за наводку.
Поттер кивнул и отступил с дороги, чтобы тот мог пройти в гостинную и воспользоваться камином. С недавних пор Гарри пересмотрел свое отношение к Малфою и стал более терпим к нему, ведь испытывал благодарность за помощь с борьбой против Волдеморта. Но бывали моменты, когда Гарри хотелось бросить в Малфоя оглушающее и хорошенько покатать его по земле, приговаривая, что это за Гермиону. Видит Мерлин, он сдерживался, зная, что Гермиона почувствует все.
— До скорого, — напоследок бросил Драко и исчез в зеленом пламени магии.
* * *
Поттер был в деле.
Когда он впервые, после победы над Волдемортом, увидел Малфоя в Министерстве, отвел того в сторону и намекнул, что знает про его связь с Гермионой.
Малфой стал мрачнее тучи и бросал подозрительные взгляды в сторону героя войны. Но Гарри тогда заверил его, что не намерен выдавать тайну и, тем более, пытаться прервать их с Гермионой общение.
А если учесть тот факт, что прервать их связь можно было лишь расправившись с крестражем… но Гарри мысленно промотал этот момент в уме.
Он твердо настаивал, что знает какого это — разделять эмоции и чувства на двоих. А узнав, что Гермиона не хочет общаться с Драко, уверил, что постарается помочь наладить контакт.