Тогда Поттеру показалось, что он делает правильный выбор и поступает по-совести. Сам он всю жизнь мучился из-за связи с Волдемортом и страдал от темных наклонностей мага.
Гарри понимал одно, лишь Гермиона способна будет утихомирить внутренних демонов Малфоя и оказать позитивное влияние на его магический потенциал. В ином случае — беды не миновать.
Гарри высказал уверенность в том, что Гермиона запуталась и рано или поздно она примет тот факт, что ей лучше быть поближе к Малфою.
Поттер наблюдал за Драко во время их диалога и при всех их последующих встречах. Ему казалось, что волнение мага вовсе не схоже на простое, а несет глубоко личностный характер. Гарри заподозрил, что Малфой что-то чувствует к Гермионе. Что-то болешее, чем чувство собственничества и банальное желание держать при себе кусочек души. Он готов был пойти на риск, чтобы проверить свои подозрения. Он поставил себя под гнев Гермионы, лишь бы убедиться, что Малфой не навредит ей при встрече.
Вот почему Поттер давно приглашал Гермиону к ним с Джинни в гости и вот почему, как только она прибыла, он тут же дал знать Малфою.
* * *
Меж тем, время шло. Драко все так же преследовал Гермиону, хотя с каждым месяцем его желание о похищении становилось маниакальным, а волнение за нее граничило на краю психического расстройства. И по происшествии еще семи месяцев, он буквально сдерживал себя, чтобы не вломиться к Грейнджер в ее крохотный домик.
Малфой следил, наблюдал и ждал. Он всегда знал где она находиться благодаря их связи и его маленькой хитрости в виде усовершенствованного заклинания отслеживания.
После неудачи в доме Поттера, он был поблизости к Грейнджер, чтобы в случай угрозы или ее неудачной самозащиты, появиться аки рыцарь на метле и спасти ее, попутно тыкнув носом в ее слабость. Но не тут то было. Грейнджер была умницей и настоящим конспиратором. Она с умением выставляла охранные чары, маскировала себя и жилище. А как умело она водила за нос любопытных репортеров, что постоянно выходили на ее след, стараясь застать подругу Гарри Поттера и скомпрометировать хоть в чем-то. Но к большому огорчению Малфоя, она справлялась сама. А он сходил с ума.
Последнюю неделю Драко потерял контроль и пытался повлиять на нее силой воли, но не вышло. Грейнджер научилась распознавать его голос и блокировать навязчивые идеи о сближении. Она держалась и выглядела сильной. Гордость была ее опорой и стимулом. Мерлин, Малфой был удивлен, услышав ее дерзкие ответы в уме, когда однажды он преследовал ее в одном из маггловских районов. Она понимала, что он рядом, но ее поведение не выдало ни испуга ни нервоза по этому поводу.
Больше он не делал попыток забраться в ее голову. Зато решил воочию напомнить о себе.
* * *
Гермиона знала, что он рядом. Всегда. Все эти месяцы. Малфой следил за ней, но не трогал.
Иногда она видела его в коридорах Министерства, куда она вынужденно ходила по той или инной проблеме связанной с расследованием преступлений или восстановлением магических объектов, которые она с огромным усердием помогала реконструировать.
Иногда она чувствовала его присутствие на улицах Лондона или в кафе…
Гермиона приготовила три порт ключа, которые всегда носила с собой. Это было ее утешением, гарантией безопасности и спокойствия. Она находилась на грани срыва, ощущая себя так, словно пребывает на поляне перед самым опасным хищником. Настырные журналисты были ничем, по сравнению с Малфоем, который дышал в ее гордую осанку каждый день.
Время накаляло обстановку до предела, а любопытство брало вверх. Подобно прощению, которое она мысленно даровала Малфоям, она приняла тот факт, что Драко ей не навредит и боятся его не стоит.
В какой-то момент она уже сама желала встретиться с ним, чтобы расставить все точки над «и». Но гордость и упрямство не позволяли ей взять и просто так подпустить к себе Драко Малфоя. Если уж он хотел ее зачем-то, то пусть приложит усилие, а она будет готова к этой встрече. В очередной раз Гермиона вникала словам Теодора, что ей стоит стать изощреннее и перестать быть жертвой. К тому же, жажда узнать ответ на слова, которыми обмолвился ее спаситель не давала ей покоя.
* * *
Удобный случай подвернулся, спустя семь месяцев после победы над Волдемортом. Близилось Рождество и Министерство готовилось к грандиозному празднованию. Это будет первое Рождество, без главного ужаса магической Британии. Многие пребывали в небывалом поднесении духа, каждый раз выражая благодарности Гарри Поттеру его друзьям и Драко Малфою, которого после суда все стали считать еще одним героем.