Ей было холодно.
Страшно до ужаса.
Слепота отрезала любые надежды на спасение и оставила лишь густое ощущение страха, что окутывал её тело в невидимый, но ощутимый кокон.
Гермиона задрожала. То ли от холода, то ли от осознания безвыходности собственного положения. Что она может сделать невесть где, ослеплённая заклятием и без палочки?! Какое низкое падение для самой умной ведьмы своего поколения.
Она в логове Пожирателей.
Невольно обнимает себя руками за плечи, стараясь хоть как-то защитится.
***
Мерлин, спаси!
Сколько их?
Он здесь?
Слышу, как кого-то выворачивает на пол. Будь я Пожирателем, меня бы от самой себя тошнило. Хотя, кому я вру, я бы ни за что на свете не стала такой, как они.
Стараюсь не издавать лишних звуков, меняю положение, чтобы более удобно сидеть на побитых коленях. Возможно, обо мне вообще забудут? А может быть, я в центре большой залы, ведь, судя по звукам, помещение явно просторное. Что, если я здесь в качестве главного экспоната?
Затаив дыхание, прислушиваюсь к звукам. Похоже, рядом со мной никого нет. Вполне возможно, что кто-то из пленных мог потерять сознание при перемещении….
Мысленно говорю спасибо, что такого не произошло со мной. Лучше быть слепой, но в сознании, чем просто без чувств лежать у ног Пожирателей.
Выдыхаю громче, чем хотелось бы. Склоняю голову в низ, прикрывая лицо волосами. Очень надеюсь, что никому до меня нет дела.
Мне так плохо. Так плохо…
Чувствую себя ужасно. Неизвестность пугает. Больше всего боюсь пыток, которыми славятся Пожиратели.
Суета закончилась: я больше не слышу звуков прибывающих, ровно, как и не слышу разговоров. Ощущение, что я осталась одна. Лучше б так и было.
Но нет, это не так.
Кто-то хмыкнул.
И вот этот мертвенно-ужасный голос, от которого каждый мускул моего тела напрягся. Уровень страха, гонимый кровью, ударил по голове так, что на мгновение мне показалось, будто зрение снова вернулось.
— Что тебя так веселит, Люциус? — Этим звуком можно рассекать каменные глыбы.
Малфой? Люциус Малфой.
И впервые я радуюсь тому, что нахожусь в одном помещении с этим чистокровным снобом, ведь он сейчас играет роль громоотвода. Или мне легче от того, что я услышала знакомое имя? Интересно, хорёк тоже здесь?
— М-мой Лорд, я…
Слова застывают в воздухе, образуясь в протяжный хрип умирающего человека. Именно такую ситуацию мне рисует воображение: смерть мага от руки Волдеморта. Слышу тяжёлый стук тела об пол, и внутри всё холодеет. Мне хочется исчезнуть, раствориться в воздухе и не слышать ужасных звуков возни умирающего. Будь у меня палочка, я бы аппарировала. Плевать, что, скорее всего, меня бы расщепило из-за запрета на перемещение. Но это не плохой способ самоубийства. Я думаю, меня ждёт нечто более ужасное, если учесть тот факт, что Люциус Малфой, верный приспешник Волдеморта, ёрзает по полу в предсмертной агонии.
Не могу точно сказать, сколько прошло времени. Минута. Пять или десять.
Неужели здесь находятся все те, чьи хлопки трансгрессии я слышала? Если да, то почему никто из них никак не реагирует? Неужели они просто наблюдают, как умирает единомышленник?! А сам Волдеморт, почему он убивает чистокровного мага? Он борется за чистокровное магическое сообщество. Такие, как Малфои, должны быть на хорошем счету. Я не могу представить, насколько эти люди хладнокровны и бесчувственны.
Подпрыгиваю от испуга. Громкий стук отвлекает меня от размышлений. Как же я хочу видеть, что происходит. Отсутствие зрения отнимает уверенность и прибавляет страха. Я слышу шорох одежды, возможно, Люциус Малфой жив. Как хорошо, что я не стала свидетелем смерти ещё одного человека, чьё имя мне было знакомо. Видеть известные лица в рядах убитых — это пытка для сердца, которое при каждом движении отдаётся болью в грудной клетке.
Облегчённо вздыхаю, как слышу дрожащий голос:
— М-мой Лорд, — раздаётся хриплый кашель, и слова выливаются на меня, пробуждая ненависть, — мой Лорд, я привёл грязнокровку.
Что? Я… о Мерлин!
А чего ты ждала, Гермиона!
Конечно, кто ещё мог надушиться, идя на войну?
Чистокровный гад!
— Поэтому, ты всё ещё жив, Люциус-с-с….
Противный Пожиратель смерти! Так тебе и надо! Мысленно отругала себя за радость от того, что Малфой не умер при мне. Сейчас бы я с удовольствием послушала и даже посмотрела на его пытку.
— Эйвери… — снова голос Волдеморта, от которого не то что воздух, всё внутри становиться на градус холоднее. — Не ты ли говорил о преимуществе в боевой силе?
— Т-так и было, мой Лорд…