Основным источником доходов на планете стала торговля удовольствиями. Здесь можно было получить кого угодно и что угодно по любой цене. Проституция, игры, наркотики - никто на Ласкаре не занимался «законными» промыслами. В бакалейных лавках продавали одежду и профилактические средства, а то, что вы могли купить в отделе мороженого мяса, служило доказательством изощренного ума людей и инопланетян. Наемные убийцы открыто рекламировали свои услуги. Воровская гильдия была процветающим концерном. Нет необходимости говорить о том, что заседания коммерческой палаты на Ласкаре проходили весьма оживленно.
Эта планета была местом паломничества для тех, кому нечего было терять, для тех, кто имел все, но умирал со скуки, а также для таких, как Снага Оме, желавших просто в уединении обделывать свои делишки. Однажды, вскоре после революции, некоторые наиболее рьяные депутаты Конгресса затеяли кампанию по очистке Ласкара от скверны. Последовало резкое снижение доходов правительства. Вопрос тут же был передан на рассмотрение комитета, чем дело и закончилось. Ласкар хорошо платил за то, чтобы его оставили в покое.
Бригадный генерал Вильгельм Гаупт, Командующий вооруженными силами Галактической Демократической Республики в Форт-Ласкаре, мрачно разглядывал из окна своего кабинета зеленый закат. Он терпеть не мог эту планету. Будучи суровым, высокоморальным человеком, Гаупт с отвращением относился к своему назначению сюда, хотя прекрасно понимал (и гордился этим), что занял эту должность лишь благодаря собственным достоинствам.
Военачальник такого ранга должен быть неподкупным, не иметь пороков, не поддаваться никаким искушениям. Послужной список Гаупта был безупречным, и, с точки зрения морали, он являлся самым скучным человеком во всей вселенной. Когда предшественница бригадного генерала на Ласкаре самовольно оставила базу, чтобы открыть бордель, выбор начальства единодушно пал на Гаупта.
Солнце осветило все небо своим тошнотворным сиянием: зеленовато-желтый потемнел до коричневатого оттенка, придав облакам живописность гангренозной раны. Гаупт скорчил гримасу, сомневаясь, что человек может хоть когда-нибудь привыкнуть к этому виду. Раздраженно задернув шторы, он вернулся к столу. К счастью, скоро наступит ночь. Хотя ночью возникают другие проблемы.
Он сел, чтобы составить доклад. Еще один солдат пропал, не вернулся на базу.
Уровень дезертирства в Форт-Ласкаре был одним из самых высоких в армии. Большинство мест в городе были закрыты для военнослужащих, но это лишь придавало им дополнительную притягательную силу. Бары, которые не были запрещены, не преуспевали.
Генерал скомпоновал на компьютере факты о пропавшем солдате в весьма презрительном тоне. Нет сомнения, что полиция найдет труп ограбленного солдата с перерезанным горлом в каком-нибудь темном переулке. А зачем? Гаупт фыркнул и мысленно отметил, что надо будет передать полиции Ласкара описание пропавшего, а также неизбежную взятку, чтобы поощрить ее на поиски.
Вошел адъютант.
- Бригадир…
- А, рад вас видеть, капрал. Пометьте: еще раз показать всему личному составу тот видеофильм об опасностях посещения запретных зон.
Капрал скорчил лицо.
- Слушаюсь, сэр. Бригадир, получено сообщение, что во время захода на нашу орбиту замечен «Ятаган» дальнего радиуса действия. Он просит разрешения на посадку.
Гаупт так высоко вздернул брови, что казалось, они вот-вот уедут на самую макушку его лысого черепа.
- Одиночный «Ятаган» дальнего радиуса? Один?
- Похоже, что так, сэр.
- Не в составе флота?
- Флот на данном направлении не обнаружен, сэр.
- Очень странно.
Брови Гаупта хмуро опустились к приплюснутому носу. Бригадир не любил ничего необычного. Он поднял глаза, блеснувшие надеждой. - Может быть, он терпит аварию?
- Не думаю, сэр. Сигнала бедствия не подавал.
- Кто на борту?
- Майор Пенфесилея, сэр.
- Пенфесилея. Никогда о таком не слышал. Капрал говорил неохотно, он больше не мог скрывать плохую новость.
- Она говорит, что является специальным курьером от гражданина генерала Сагана, сэр.
- Господи! - ошарашенно воскликнул Гаупт.
- Да, сэр, - согласился адъютант.
- Полагаю, мне следует встретить ее, - сказал Гаупт, поднимаясь и бросая нервный взгляд в зеркало. Убедившись в безупречной чистоте мундира, он одернул китель, поправил жесткий стоячий воротник.