Выключив свет, я заползаю на кровать, хватаю подушку и кричу в нее. Я хочу воззвать к потустороннему миру и умолять Клару прийти за мной. Я бы предпочла умереть, чем провести остаток своей жизни в плену.
У меня тяжелеют веки. День был крайне утомителен.
Но если я засну, то признаю свое поражение, и все кончено. Крепко зажатая в моем кулаке цепочка с кулоном кажется бомбой замедленного действия.
Это было скорее предупреждение, чем знак.
В мою комнату проникают тени, прогоняя свет, скрывая меня в своем убежище. Скоро наступит полночь. Я ждала этого долгих пять лет, а теперь меня этого лишают.
Калейдоскоп картинок из смерти моей сестры и очищения Меган кружит в голове, разъедая меня изнутри.
Мы заслуживаем ответов и стремления к свободе. Меган хотела свободы. Если у меня получится, это будет не только ради меня. Это будет ради Клары, Меган и всех таких же девушек, как мы.
Я как можно тише собираю свою сумку и засовываю ее под кровать. Как только этот засов откроется, я найду способ отсюда выбраться.
Я буравлю взглядом часы, и мне хочется вцепиться ногтями в собственную кожу. Тихий щелчок привлекает мое внимание к медленно открывающейся двери моей спальни. За ней стоит моя мать и смотрит на меня с болью в глазах. Прижав к губам дрожащий палец, она шепчет мне: «Ш-ш-ш», а затем уходит.
Мне хочется заплакать, но я умудряюсь сдержаться.
Она меня отпускает.
Освобождает меня.
Я выхватываю из-под кровати сумку. Мое сердце бьется, как военный барабан. Каждая секунда кажется битвой за выживание. Если меня поймают, игра окончена. Мой отец никогда не выпустит меня из виду, а Илай никогда меня не простит. Перекинув лямку сумки через плечо, я крадусь по дому. Входная дверь для меня открыта.
«Спасибо тебе, мама».
Я выбегаю из дома и, направляясь прямо к причалу, смотрю на часы.
11:55.
Она там. Я вижу ее.
— Клаудия, — шепчу я, привлекая ее внимание.
На ее губах проступает улыбка, и на лице отражается облегчение.
— Ты пришла, — выдыхает она.
Секунду мы обнимаемся, благодарные друг другу за то, что обе здесь. Вдоль причала выстроились ряды больших рыболовецких судов, а также три грузовых судна и пара, спрятанных между ними деревянных лодок поменьше. Нервы разъедают мне внутренности. Меня захлестывает волна беспокойства, когда Клаудия подталкивает меня к причалу и забирает у меня сумку, одновременно оглядываясь вокруг.
— Садись, — указывает она на маленькую лодку, используемую для проверки периметра.
Я приоткрываю рот. Вблизи она кажется намного меньше. Это вообще безопасно?
— И надень это, — Клаудия берет спасательный жилет и протягивает его мне.
— А мы разве не поедем на лодке твоего отца? — я прикусываю губу и надеваю жилет, чувствуя, как бешено колотится мое сердце.
— Хочешь, чтобы он кинулся ее искать? — спрашивает Клаудия, вопросительно приподняв бровь.
Нет.
Черт возьми, нет.
Боже, конечно, нет. Логично взять ту, что поменьше. Ее используют только для осмотра границ острова.
Я достаю из кармана цепочку и застегиваю ее на шее, чтобы облегчить надвигающийся эмоциональный срыв.
— Сколько потребуется времени, чтобы доплыть на этом до берега?
С помощью Клаудии я забираюсь в лодку, но замираю оттого, что она раскачивается, практически сбивая меня с ног. Я делаю пару вдохов, затем осторожно сажусь, радуясь, что на дне лежит пара сложенных одеял.
— В ней есть мотор, который мы заведем, как только окажемся достаточно далеко от берега. Мы ведь не хотим вызывать подозрений шумом.
Я поднимаю веревку, прикрепленную к мотору, о котором она говорит.
— Пока не дергай за нее! — предупреждающе поднимает руку Клаудия, и я отпускаю веревку.
— Ладно. Он от этого заведется?
— Да, — выдыхает она, и на мгновение закрывает глаза.
Когда Клаудия снова их раскрывает, то ее взгляд падает мне на грудь, к висящим там цепочкам. Она, нахмурившись, рассматривает маленькие кулончики.
— Где ты взяла второй? — с удивлением спрашивает она.
— Ты знаешь, где она их купила?
В моем голосе звучат настойчивость и надежда. Отследив последние передвижения Клары, предшествовавшие ее убийству, можно раздобыть ключ к поиску того, кто с ней это сделал.
— Клаудия? — раздается голос из темноты. — Это ты?
О Боже мой, нас поймали. У меня в горле застревает ком, страх сковывает мышцы. Дерьмо. Мой отец никогда не позволит мне уехать. За это он устроит мне очищение на глазах у всей деревни. Мое горло обжигает кислота, и на глаза наворачиваются слезы, но Клаудия прижимает к губам палец в молчаливом призыве молчать.
— Клаудия, это ты? Что ты делаешь?
По причалу проносятся шаги, и в глазах Клаудии загорается страх. Ее взгляд скользит через плечо к своим сумкам, все еще стоящим слишком далеко от нас. Мысль о неудаче искажает ее черты, и вся она как-то сникает. Затем бросает мне в ноги мою сумку.
— Клаудия? — шепотом кричу я.
Покачав головой, она отвязывает от причала лодку и впивается в меня своим испуганным взглядом:
— Спрячься под одеяло. Не высовывайся, что бы ни случилось. Обещай мне.
Клаудия прыгает обратно на причал и бросает мне какой-то маленький предмет.
— Возьми это. Найди братьев Уорд. У них все ответы. Именно там было найдено тело твоей сестры, в их имении. Отправляйся прямо на восток, ты его не пропустишь. Плыви прямо на восток, Мона. Она доставит тебя туда, — инструктирует она, сталкивая лодку в воду.
— Подожди... ты не поедешь?
— Плыви, — призывает Клаудия, пока я сползаю на дно лодки и натягиваю на себя одеяло, чтобы спрятаться.
Сквозь небольшой зазор между лодкой и одеялом я вижу ее силуэт как раз в тот момент, когда чья-то рука зажимает ей рот. Нет, нет, нет. Ее оттаскивают назад, и по моим щекам льются слезы. Уже слишком поздно. Ее поймали. Боль тисками сжимает мою грудь. Предполагалось, что это будет ее побег. Я жду, вернется ли охранник. Видел ли он, как отчаливала лодка, прежде чем схватил Клаудию? Затаив дыхание, я начинаю считать. Когда я досчитываю до тысячи, и причал исчезает из виду, я сажусь, разглядывая брошенный Клаудией предмет. Компас. Я всей душой горюю о том, чего она лишилась, помогая мне, но понимаю, что обязана сделать это ради нее. Взяв весла, я начинаю грести в темноту, позволяя ей меня поглотить. Пути назад нет.