— Мона, — шепчет сквозь деревья ее нежный голос, маня меня в свои объятия.
Та-дам.
Я пробираюсь сквозь небольшое открытое окно, и воющий ветер развевает мои волосы. Спрыгнув на мокрую траву, я чувствую, как под пальцами хлюпает густая, влажная земля.
Та-дам.
Я никогда раньше не сбегала из дома в грозу, но зов сестры, словно проросшая из живота веревка, тянет меня вперед.
— Мона...
«Я иду, Клара. Подожди, я уже иду».
Ноги пробираются сквозь кустарник, глаза ищут мою сестру.
— Клара! — откликаюсь я. — Где ты?
В ответ лишь тишина.
Ночь застилает небо, сменяя собой день и ухудшая видимость. Здесь слишком темно.
— Клара? — повторяю я, чувствуя, как внутри нарастает страх. — Где ты?
— Мона.
Вокруг меня вибрирует ее приглушенный шепот. Я двигаюсь быстрее, все стремительнее пробираясь в сумрак леса. Ветви хлещут меня по коже, цепляются за одежду, будто охотники, загоняющие свою добычу. По поляне стелется непроглядный туман, поглощая все на своем пути.
— Клара! — кричу я.
— Мона, помоги мне, — ее крик раскалывает небо, словно гром.
Я сжимаю руки в кулаки. У меня получится. Глядя на сгущающийся туман, я расправляю плечи и собираюсь с духом. Согнув колено и оттолкнувшись пяткой от земли, я бросаюсь в густую мглу.
Прорываясь сквозь тьму, я чувствую, как по коже проносится дрожь. Меня хватают чьи-то руки, пытаясь затянуть в бездну. Я упрямо следую за ее голосом. Зажмурив глаза, я все бегу и бегу, пока не чувствую, что стою в воде. Я распахиваю глаза. Передо мной легким бризом колышется раскинувшийся океан, вот только… это не вода. Кроваво-красные пятна тянутся по песку, насколько хватает глаз.
С моих губ срывается судорожный вздох, и я отпрыгиваю назад. В груди бешено колотится сердце.
Та-дам. Та-дам. Та-дам.
Тяжело дыша, я вскакиваю с кровати, чувствую выступившие на лбу бисеринки пота. Это был просто сон. Просто сон. Сердце сотрясает внезапный, ужасающий звук животного воя. Он отдаётся у меня в ушах, словно раскаты грома. Мое дыхание становится лихорадочным. Я ищу в темноте свою сестру. Вместо нее рядом со мной холод и пустота. Мой мозг отключается, ему нужна секунда, чтобы осознать реальность.
Я перевожу взгляд на окно. Оно слегка приоткрыто, как и всегда по ночам. Я нервно покусываю губу.
Клара ушла.
Она не вернется.
Я чувствую это всем своим существом.
По потолку моей комнаты носятся синие и красные огни, создавая на стене причудливые образы. Что происходит?
Я подкрадываюсь к окну и выглядываю наружу. В гавани стоит катер. Его огни мигают, привлекая зевак. На наш остров никогда не приезжает полиция. Мои внутренности пронзает тупая боль.
По дому эхом разносятся громкие, встревоженные голоса, от которых к горлу подступает обжигающая тошнота.
— Клара? — шепотом зову я.
Я осторожно прохожу по комнате и, выглянув в коридор, прислушиваюсь к голосам. Они становятся более ясными. Оказывается, вой исходил вовсе не от животного — это была моя мать.
Шаркая ногами по полу, я оказываюсь в гостиной.
У ног моего отца сидит мама, цепляясь руками за ткань его пижамных штанов. Он разговаривает с двумя полицейскими. Я впервые вижу их в реальной жизни. У нас на острове свои блюстители порядка. Полицейских я видела только на картинках и в сборниках рассказов.
Они одеты в одинаковую униформу, держат перед собой фуражки, блестящие значки не оставляют сомнений в их полномочиях. И как бы мой отец не хотел закрыться от внешнего мира, их законы распространяются на наш остров.
— Мама? — вскрикиваю я, чувствуя, как меня гложет беспокойство. — Что происходит? Почему здесь полиция?
— Мона, — всхлипывает мама и с трудом поднимается, цепляясь за ноги моего отца. Бросившись ко мне, она крепко обнимает меня и прижимает к себе.
— О, Мона. Она нас покинула, покинула.
Я понимаю, что мама имеет в виду Клару.
Та-дам. Та-дам. Та-дам.
— Все в порядке, мама. Она вернется домой, — заверяю ее я.
Клара должна. Она же обещала показать мне мир.
Шмыгнув носом, мама отстраняется, продолжая держать меня за руки.
— Нет, Мона. Она никогда не вернется домой. Сейчас она в объятиях ангелов.
У меня в ушах начинает колотиться сердце, глаза обжигает огонь.
— Нет, она вернется домой, — срывающимся голосом заявляю я.
Клара приедет, чтобы забрать меня, показать мне мир. Она обещала.
— Она вернется домой, — еще решительнее повторяю я.
— Кэтрин, — рявкает мой отец.
Мама отпускает меня и бочком подходит к нему. Я напрягаю слух, пытаясь понять слова полицейского:
— Расследование убийства. Нужно, чтобы кто-то официально опознал ее тело.
Убийство... ее тело…
У меня подкашиваются ноги.
И тут до меня доходит.
Я понимаю.
Клара не вернется домой.
Убийство?
— Мама? — плачу я.
Кто-то украл ее свет.
Убийца.
Похититель.
5
МОНА
5 ЛЕТ СПУСТЯ…
— Мона, — зовет меня голос Клары.
Даже во сне я понимаю, что уже слишком поздно. Она умерла. Вокруг воют сигнальные сирены, неотступно мигают красно-синие огни.
— Мона, — голос искажается, меняется, становится ниже. — Мона.
Мне в ухо врывается порыв горячего воздуха, и я просыпаюсь, резко выпрямившись, как вылетевший из табакерки чертик.
— Шшш, — успокаивает меня Илай с веселой усмешкой на губах. — Ты не встретилась со мной на берегу, — шепчет он, и мне требуется пара секунд, чтобы разогнать в голове дремотный туман.
Комната залита лунным светом, ворвавшийся из открытого окна порыв ветра раздувает ткань штор.
— Что ты здесь делаешь? — шепчу я и, вскочив на ноги, отпихиваю Илая к открытому окну.
— Когда ты не пришла, я заволновался.
Его худощавая фигура снова ныряет в окно, через которое он пробрался ко мне в комнату. Я окидываю взглядом свою одежду. Я так и не переоделась в пижаму. Видимо, заснула во время чтения.