— Я не могу дышать, — хриплю я. — Мне нужен воздух.
Я отстраняюсь от нее и, толкнув входную дверь, чуть не падаю на землю.
Я задыхаюсь.
Это не может продолжаться всю мою жизнь.
Я достаю из кармана свою цепочку с кулоном и сквозь слезы крепко ее сжимаю.
Я ужасно скучаю по Кларе.
Она должна была забрать меня отсюда.
Должна была вернуться за мной.
На меня обрушиваются воспоминания, и глаза обжигают слезы.
— Мона? — окликает меня знакомый голос.
Я засовываю цепочку в карман. Затем поднимаю голову и вижу, что к дому направляется Клаудия. По телу разливается волна радости. Я подбегаю к ней и падаю в ее распахнутые объятия.
— Эй, — нараспев произносит она, прижимая меня к себе. — С Днем рождения.
Клаудия — единственная женщина, которой разрешено покидать остров. Ее отец отвечает за доставку на остров товаров, продуктов питания и медикаментов. Она работает на него и является моей близкой подругой. Теперь, после смерти Клары, уже она рассказывает мне истории о внешнем мире. Клаудия еще не замужем, что в ее двадцать три года вызывает всеобщее порицание. Если она не поторопится и сама не выберет себе жениха, мой отец, вне всякого сомнения, ей его найдет. Дело в том, что Клаудия предпочитает женщин. Когда придет время, она планирует сбежать с острова. Она мне так и сказала. Клаудию все равно изгонят, если узнают о ее нетрадиционной сексуальной ориентации.
— Хочешь прогуляться? — спрашивает она и подмигивает, похлопав себя по карману.
— Да, — улыбаюсь я и вытираю слезы, отметив тот факт, что у нее есть вкусняшки.
Скрывшись от посторонних глаз, мы идем вдоль берега. Я снимаю обувь, чтобы почувствовать под пальцами песок.
— Я хотела сказать тебе, как сильно дорожу нашей дружбой, — говорит Клаудия, глядя на океан. — Когда Клара... погибла, я боялась, что у меня никогда больше не будет подруги.
Она вытирает скатившуюся по щеке слезу.
— Я не думала, что у меня когда-нибудь снова будет такая же подруга, как она, но ты оказалась именно такой. У тебя такой ясный ум при том, что всю свою жизнь ты слушала только проповеди твоего отца.
— Я читала, — пожав плечами, ухмыляюсь я. Это книги, которые она тайком привозит мне из внешнего мира.
— Я уезжаю, — прозаично заявляет она.
У меня замирает сердце, холодеет внутри. Я знала, что это произойдет, но почему именно сегодня?
Клаудия замедляет шаг, останавливается и сжимает в своих руках мои ладони.
— Если хочешь, я возьму тебя с собой.
«Та-дам. Та-дам. Та-дам».
Хочу ли я этого? Да.
Слова матери вступают в противоборство с моими желаниями сбежать из этого места, найти то хорошее, что искала Клара. Почувствовать себя ближе к ней, жить ради нее, ради нас обеих.
«Обещай мне, что никогда меня не оставишь». Все это время эти слова не выходили у меня из головы.
— Я понимаю, что это слишком, и мне не следовало сваливать это на тебя, но мой отец настаивает на том, чтобы я вышла замуж, родила детей, — она вздрагивает. — Я кое-кого встретила.
Я распахиваю глаза, в животе у меня все переворачивается, как будто я съела выловленную прямо из воды рыбу.
— Как... кого? — еле слышно произношу я.
Ее щеки заливаются розовым румянцем, в красивых глазах появляется мечтательный взгляд.
— Она один из наших поставщиков. Я хочу быть с ней.
— Ты действительно уезжаешь от нас, — вздыхаю я.
— Если я этого не сделаю, то буду жить во лжи. Это нечестно по отношению ко мне и к тому, за кого меня заставят выйти замуж. Я больше не могу притворяться.
Она — глоток свежего воздуха. Она вселяет в мое сердце надежду на то, что я тоже смогу найти место за пределами острова.
— Я горжусь тобой.
Я обнимаю Клаудию и очень за нее рада, но мне грустно, потому что я буду по ней скучать. Она единственный человек, который понимает мое стремление увидеть своими глазами, что там во внешнем мире.
— Моя девушка поможет мне найти жилье, работу. Я вижу, тебе, как и Кларе, не нравится быть привязанной к этому месту, так что, если хочешь поехать со мной, встретимся сегодня в полночь на пристани. Если ты не придешь к пяти минутам первого, я уеду, и у тебя больше никогда не будет такого шанса.
— Что, если я туда приду, а тебя нет? — спрашиваю я, приподняв бровь.
— Тогда ты садишься в лодку и покидаешь остров. Не жди меня.
В ее голосе нет ни капли юмора. Между нами повисает молчаливое обещание жить той жизнью, которую мы заслуживаем.
У меня в груди бешено колотится сердце, в животе что-то кружит, выбивая меня из колеи.
— Вот, — Клаудия достает из кармана конфеты и насыпает их мне в ладони. — С Днем рождения, Мона.
— О боже мой! — визжу я.
— Не забудь, в полночь.
— В полночь, — киваю я.
К моему возвращению домой я уже съедаю половину конфет, остальное прячу в карман куртки и провожу пальцами по губам, чтобы скрыть все следы сладкого, сахарного, запрещенного лакомства.
Мой взгляд натыкается на аккуратно упакованный сверток на ступеньках ведущего к дому крыльца.
Подарок? Он маленький с аккуратно перевязанной бантиком лентой.
Я поднимаю его, и красная лента выпадает из моей руки. Нет ни карточки, ни ярлычка, на котором было бы написано, от кого он. Я оглядываюсь вокруг, чтобы посмотреть, не прячется ли тут кто-нибудь, но, кроме меня, здесь никого нет. Прикусив губу, я решаю, что это, видимо, мне.
Внутри меня загорается трепет предвкушения. Я рву бумагу, кидая на землю обрывки, пока у меня в руках не остается спичечный коробок. Я смотрю на коробочку, недоумевая, зачем кому-то понадобилось такое дарить... и красиво это заворачивать.
Я встряхиваю коробок, и слышу, что внутри что-то гремит. Нахмурившись, я его открываю.
Нет…
У меня подгибаются ноги. Я падаю на ступеньки, выдохнув из легких весь воздух.
Этого не может быть…
Я вытаскиваю из коробка цепочку и накручиваю ее на пальцы. Серебряное сердечко, точно такое же, что и у меня в кармане.
На нем выгравирована буква «М» — «Мона», чтобы я всегда была рядом с ее сердцем.