Едва я переступила порог парадного входа, застыла на месте.
Волан Риз собственноручно колол дрова посреди огромной площадки… и опять в полуобнажёнке!
«Это мне везёт так или обычное проклятье?» — Щёки снова вспыхнули от разливающегося жара.
Заметив меня, мужчина остановил процесс рубки и с усмешкой поймал мой взгляд.
— Не разнесла мой дом?
— А должна была?
— Кто знает. Готовить умеешь?
Я лишь изумлённо вскинула брови, вдруг осознав, что отвечать тем же вопросом на вопрос — не комильфо.
Энер сверкнул своей белозубой улыбкой. Внутри что-то ёкнуло.
— Ладно, не отвечай. Меня никто не заставлял обещать тебе ужин. — Телодвижения в мою сторону были встречены со всей подозрительностью. Только собранные в руках Риза дрова не позволили мне позорно отступить. — Этого должно хватить. Мясо уже, наверное, закипело.
Как завороженная, двинулась за мужчиной, чья широкая спина маячила перед глазами, не хуже флага.
— А где слуги?
— Здесь нет никого. Это моё убежище. Моё и мамы.
Упоминание новой папиной жены вызвало во мне двоякие чувства. Вроде бы я женщину не знала, но должна её ненавидеть, ведь с чужим ребёнком, а она заняла место моей мамы. Однако поняла, что на женщину мне наплевать по большому счёту.
«Ей даже посочувствовать нужно. С таким чудовищем жизнь связала…»
Риз повернул влево, и скоро передо мной предстала красивая, уютная кухня. Просторная и светлая. Окнами комната выходила на двор.
Печь разгорелась, и подкинутые дровишки встретила с благодарностью.
На плите шипела кастрюлька. Герцогский баловень осторожно снял подскакивающую крышку, и бульон перестал выплёскиваться на раскалённой стали.
— Мы нашли это место совершенно случайно. Когда «покидали» Дагалу. Мой отец погиб, а маму хотел взять в жёны его младший брат. Как ты понимаешь, это ей не понравилось. В запасе у нас оставалось несколько портальных шаров… мама — оракул. В её видениях мы нашли приют в покинутом мире. Так и случилось.
Всё происходящее настолько выбивалось из моего мировоззрения, что я тихо присела на стул и лишь хлопала ресницами. Ещё и обнажённый крепкий торс выбивал из колеи!
— Сначала нам было сложно. Я побирался, а мама работала на бродячий цирк, изматывая свой резерв.
Хорошо хоть Волан не замолкал, изредка поглядывая на меня в процессе… готовки, блин.
— Потом нас нашёл твой отец. Он искал целителя, способного излечить его… кхм-кхм… мужской недуг. Думал, оракул подскажет. Мама и «подсказала». «Посоветовала» ему успокоиться и бросить бесполезные поиски. Проклятие первой жены — посмертное. Да и по секрету, мама призналась мне, что заслужил герцог свою кару. Пусть теперь несёт её достойно. Про тебя живую Ирана ничего не сказала.
«Чума… Мир сошёл с ума!»
— Зачем ты мне это всё рассказываешь?
Энер высыпал в бульон мелко порубанные корнеплоды картофеля.
— Устанавливаю между нами дружеские отношения. Ты же слышала короля?
Громко фыркнув, вызвала своей реакцией у дагала хохот.
— Ты не вызываешь впечатления ведомого барана.
— Какая у тебя специфическая оценка придворного окружения.
— Я выросла среди простых матросов.
Риз кивнул, но я заметила, что мужчину мои слова навели на не слишком приятную ему мысль.
Я ждала его вопроса, поэтому не возмутилась, когда Волан спросил:
— Тебя никто не обижал?
— Ребята — моя семья. И я сама могу, кого хочешь обидеть.
— Прям кого хочу?
— Это просто к слову, — смутилась я, уведя взгляд на плиту.
Зелёные глаза, казалось, проникали в самую душу. И не то чтобы это было неприятно, но выдержать их внимание у меня пока плохо получалось. Если чисто из упрямства.
— Значит, твоя мать была гадалкой?
— Да. Потом сделала несколько предсказаний, которые польстили герцогу, и он решил, что такая «корова» нужна самому.
— У тебя странные выражения.
— Я — сын попаданки. Тут уже пенять только на воспитание и сбивчивое поглощение менталитетов.
— А? Как это «попаданка»?
— Жительница другого мира.
Я застыла в ступоре. Следила за слаженными движениями мужчины, который умело готовил суп…
«… с капустой? Странное сочетание», — непривычный ингредиент помог мне немного прийти в себя. То, как быстро молодой помощник канцлера шинкует многослойный овощ, любую девушку приведёт в недоумение, так что мне простительна заторможенность.
— Но… как?
— Отец перемудрил с обращением к богам, и ему буквально на голову свалилась иномирянка.