Находка тарахтит на непонятном языке. Вроде итальянский — я по-испански сотню слов знаю, похоже, но не оно. Буэнос тардес, гуапа, — говорю. Оживилась: "Бон джорно!" — Точно, итальянка. Карабин итальянский, она… Но нихрена не Италия за бортом!
Вид интересный, если со стороны. В лодке только одно место предусмотрено — кресло вращающееся со складывающейся спинкой возле транцевой доски, под ним навешены во всю ширину между баллонов сумки с хозяйственными вещами, возле транца аккумуляторы и ящик для эхолота и с инструментом, впереди, в носу, лежат гермы (это мешки такие, непромокаемые, у которых горловина может запечатываться так, что вода не проходит) с харчами и вещами, на них как раз карабин с останками ружья лежат, тент позволяет только сидеть, не сгибаясь. Так что девушка стоит на коленях на слани и испуганно лупает глазами. С неё вода течёт ручьём. Да и я тут, такой красавец, тоже мокрый в одних шортах. Пуза, отчётливо выраженного, нет, но и не Аполлон.
— Зовут-то тебя как, чудо?
— ???? — читается в глазах. Тычу в себя пальцем и говорю — Андрей.
Глаза луп-луп, появляется осмысленное выражение — ми киамо Сандра…
— Итальянка?
— Си, Италья, — и далее поток слов, из которых не понимаю ничего. И дрожит вся, оно и понятно: так-то днём температура комфортная, градусов больше пятнадцати точно, особенно когда солнышко светит, а сейчас поменьше, да и мокрая вся, до нитки. И чего делать будем? Нет, что делать надо, я-то знаю. Вот как барышня реагировать начнёт, непонятно.
— Скуза, ту сай спагноло? — Чего? Спагноло… А, это же я, типа, интеллект проявлял, по-испански поздоровался, они так, кажется, испанцев называют.
— Нет, — говорю, — русский я. Россия. — Ага, и добавить ещё надо "Москва, водка, балалайка"…
— Руссо!!! — И опять поток сознания, в котором вылавливаю только одно знакомое слово — Тольятти. Ну Тольятти, в честь кого-то из ваших же город назвали, и вы там же завод построили.
Да, долго мы так с ней разговаривать будем. Заболеет ведь девчонка. Значит, говорить будем на понятном языке — жестами. Между прочим, при определённой сноровке — можно объяснить что угодно. Четыре года, считай, так объяснялся. И в Мозамбике, и в Никарагуа. Считается, что в Мозамбике говорят на португальском. Ща! Это только в Мапуту, Бейре да ещё нескольких городах покрупнее, так и то, один из пятерых португальского знать не будет. Зато своих, африканских, языков в ходу штук семь точно. Так что часто приходилось руками разговаривать. Даже если переводчик был рядом.
Поэтому лезу в висящую под сидушкой сумку, достаю кружку и болсанку, наливаю на два пальца и подаю. Пей! — показываю. Понюхала, нос кривит. А вот это зря. Вовка продукт гонит очень качественный, запаха там никакого. Градусов, правда, побольше, чем девушке в жизни приходилось пробовать, но так это же как лекарство надо рассматривать. Достал ещё одну посудину, себе тоже налил. Что, — говорю, — Сандра, давай, за знакомство. А вообще — не прихоти ради, а здоровья для. И подал пример. Тоже выпила, скривилась, рукой машет возле лица. А я ей — кусочек сала и огурчик, пополам разрезанный, с солькой. Себе перед тем делал. Закуси, мол. Проглотила в мгновение. Да голодная же она! Так что плевать на то, что она подумает, сейчас её в сухое одеть надо, накормить да согреть.
Раздевайся, показываю. И вот тут понял, что погорячился, когда утверждал, что жестами могу объяснить что угодно. Как ей показать для чего, а не то, что она подумала? Сжалась в комочек, руками закрылась, и видно, что расплачется сейчас. Да пофиг, девочка, что ты думаешь. Отодвинул её в сторону, залез в герму, достал футболку чистую да покрывало небольшое, вместо полотенца пойдёт. Раздел её, мокрые вещи в пакет полиэтиленовый побросал, она сидит скукоженная и ревёт. Вытер досуха, растер как смог (а ничё так, размер третий), футболку ей подаю — надевай. А она смотрит непонимающе. Давай быстрее, говорю, дядя хоть и старый, но не стерильный же, чтоб на тебя такую долго смотреть.
Футболку мгновенно надела, слезы прекратились. Она ей как платье. Я сверху ещё рубашку камуфляжную на неё накинул и спальник свёрнутый под задницу подоткнул, чтобы сидеть можно было. Ну и сам из мокрых шорт в штаны переоделся. Типа, она отвернулась и не смотрит. Достал судки с рыбой жареной, огурчиков пару — ешь, показываю. А она в сумочку свою лезет. Достала мобилу, и что-то по экрану пальцами стучит. А потом мне показывает. А там на экране переводчик текстовый, и написано по-русски: «Спасибо. Ты хороший». А минут через пять отрубилась. Ещё в спальник её засовывать ногами пришлось.