Часа через три движения на правом берегу стало просматриваться что-то такое… рукотворное, что ли. В пейзаж не вписывающееся. Пойдём? Сандра кивает — интересно же. Перед тем впадавшую слева большую реку проигнорировал. Интересно — это когда не против течения. На просторе реки нас, конечно, немного покачало — ветерок, даже несильный, волну разгоняет хорошо.
А здесь люди стояли. Не жили, а именно стояли. Два бывших сарая на берегу, множество следов, оставленных человеком. И даже «признаки цивилизации» — выброшенный мусор тоже присутствовал. Почему сараи — бывшие? Так с ними очень тщательно разобрались. Я такое по Африке помню, когда крупнокалиберный пулемёт по хибарам работал, так очень похоже. Но самое главное, — на берегу стоял щит. С теми самыми «некоторыми верительными признаками «неподдельности», как радио говорило. На щите грубо, от руки, был нарисован знак населённого пункта с перечёркнутой накрест надписью ТОРТУГА, а рядом —
VOLGA-RIVER.
И более мелким: И никак иначе!
И далее — SPECNAZ KGB
GOBLIN
Вот так, предельно коротко и информативно. Наши где-то на приграничной местности, восстанавливая правопорядок, разобрали на дрова пиратскую базу, застолбили территорию и напугали супостата страшными словами «спецназ КГБ». Мы уже близко!
— Андро, а что есть Гоблин? — Конечно, про спецназ и про КГБ весь мир хорошо был осведомлен. Целый Голливуд старался.
— Гоблин? Это, скорее всего, позывной. Слово такое, при радиосвязи применяется. Как имя абонента, но оно уникальное, чтобы спутать нельзя было.
— А сам Гоблин, это как у Толкин?
— Наверное. Должен быть похож. Большой и ужасный. Пошли домой, уже скоро.
Когда мы вышли из-за мыса, перед взглядом предстал пароходик, привалившийся бортом к берегу. С триколором на мачте. Про него хотелось сказать «как настоящий», настолько игрушечно он выглядел. Впечатление игрушечности портили только пулемётная полубашня и яхтенный транец с висящим на нём мотором сил где-то под сотню. Служба на пароходе неслась исправно, нас уже заметили, возле пулемёта находился человек, по гражданке, из команды, видимо, а ещё двое присутствовали на палубе с оружием в руках. Один — здоровенный, под два метра ростом, стриженный под ноль, под камуфляжкой охотничьего образца — десантный тельник, на ногах короткие сапожки, как у морпехов были, только настоящие, кожаные. В руках — умеренно тюнингованная СВД. Второй — истинный ариец, как с плаката. И форма, как у меня, бундесовская. В руках калаш, из старых. Убедившись, что опасности от нас не исходит — Манлихер лежит себе под бортом, у Сандры пистолет в кобуре, эта парочка, свесив ноги, уселась на борт. Подхожу.
— Эрих, мы, наверное, совсем старые с тобой стали, раз красивые девушки на нас никакого внимания не обращают — произнес здоровяк.
— Это кто? — с интонацией, способной заморозить ближайшую акваторию, поинтересовалась у меня Сандра.
— Если гоблины выглядят как-то иначе, то я ничего в них не понимаю.
— Гы… — оскалился здоровяк. — Приятно, когда тебя узнают незнакомые. — И, подскочив, вытянулся и отрекомендовался:
— Командир группы сталкеров Замка Россия Михаил Сомов. Позывной Гоблин.
Ариец тоже поднялся, и с лёгким акцентом представился:
— Эрих Вайнерт, командир группы сталкеров в замке Берлин, Русский Союз. Позывной — Фагоцит.
— Андрей Котов. Капитан этой лодочки. Позывной — Князь. Был.
— Сандра Бонелли. Позывной — Скво. Будет.
Часть 2. В зоне особого внимания.
Глава 12. Первые впечатления
После того, как мы поднялись на борт «Нерпы» — так называется этот пароходик, — темп жизни у нас несколько изменился. До того — плывёшь себе спокойно, хоть и хочется побыстрее, но всё равно — идешь в своём темпе. А тут — ты встраиваешься в общий.
После того, как представились Миша и Эрих, наверх из недр машинного отделения вылез капитан, назвавший себя Корнеев. Без имени. Остальных не видел — были заняты копанием в машине.
— Курт! — обозначил свою власть капитан. — Зачехляй пулемёт, давай, что у нас там на камбузе. Видишь, люди с дороги, сначала накормить, всё остальное — после. Потом в рубку, и домой на подвесном. Там уже разберёмся — и скатился по трапу вниз.