Посмотрел через прицел на копошащихся внизу людей. Шесть человек, и в наличии — шесть магазинов. Сто двадцать патронов… Четыреста метров. Решить проблему можно за минуту. Но — не могу. Это расстрел получается. И без оружия они. Без оружия в руках. Показал Норе — держи позицию, (вот же привычка, не слышит ведь никто).
Пошёл вниз. Те делом заняты, деревья и кусты меня прикрывают, им не видно. Дошёл до квадроцикла, вырезал подходящий кусок палки и забил в выхлопную. Перед крыльцом жилого домика, где, судя по натоптанному, они и квартировали, поставил ещё одну гранату. Зашёл в дом. Да, дисциплина и порядок… Охренеть (подумал я, конечно, несколько иначе и другими словами). Повесил на шею три автомата — «Карл Густав», кажется, — три помповых ружья закинул под крыльцо. И ушёл.
Аккуратисты. С неба, видите ли, капает. Нет, всё-таки если армия долго не воюет, причём как минимум с равным противником, она становится «вооруженными силами».
В принципе, игра сыграна. Даже обидно, насколько всё обыденно. Устроился в кустах так, чтобы не увидели, вызвал по рации всех циркулярно.
— Ваня, сядь за руль Джимни и засади его опорой на бревно перед баррикадой. Или на что сумеешь, главное, чтобы было видно, что застрял. Сандра, контроль баррикады, но желательно — не стрелять, Нора — контроль обстановки сверху. Тоже без стрельбы. Пусть подёргаются. Ваня, как засядешь, погазуй, а то не услышат ведь, вояки… И сразу сваливай, пистолеты при них.
Ивану пришлось реветь газом на максимуме не меньше, чем с минуту, прежде чем эта толпа отреагировала. Не, сначала они некоторое время смотрели наверх, туда, где должен был быть пулемёт, а потом побежали в дом. Двое самых шустрых не добежали, остались на крыльце. Один точно насовсем, второй, вроде, ещё шевелился.
Ещё один борзый рванул к квадрику, но… не судьба. Пришлось ему бежать к баррикаде ножками, размахивая пистолетом, подбадривая себя, любимого, и остальных, хотя за ним последовать дураков не нашлось. Добежав до баррикады и увидев застрявший «Джимни», он, естественно, злорадно нажал на кнопку повёрнутого Клеймора. Уже — минус три. Остальные трое побежали по тропе к реке. Этих тоже можно писать в минус: не знаю, скольким повезёт. Если очень быстро бежать, то за время срабатывания взрывателя можно и уйти из зоны поражения.
В общем, нас там не было…
С одной стороны, вроде бы дело Сандре знакомое и привычное — слегка просканировать ближайшее будущее, а с другой — новая ситуация, новое применение, новая ответственность, в конце концов… Да и ощущения, надо сказать, не совсем те же. Одно дело — просто «знать», а «знать» ещё и в подробностях, и ничего ни с чем не перепутать — совсем не то же самое…
Вот чтобы присутствие пещерника определить, нужно было сначала его заметить, а он, по ощущению, похож не на настоящего медведя, как в зоопарке, а скорее на работающий мощный пылесос. Но тот беззвучный рокот, который исходил из пятна, оставшегося от убитого мишки («пещерник» — слово уж больно трудное), присутствовал и у «пылесоса», и Сандре пришлось немного «угадать». Теперь уж она такого мишку узнает за версту, и живого отличит от убитого: рокот немного иначе «звучит» — успела и живого «послушать», пока стрелять не начали, и потом, убитого уже…
Ещё Сандра стала по ощущениям различать вооружённых людей и безоружных. Впрочем, здесь и сейчас — безоружных не было.
Но самая интересная и пока не очень понятная самой Сандре задача была связана с картиной в доме у строительной локалки. Когда стали выяснять, что может охранять пещерник, её взгляд сразу потянулся к картине на стене. И — она как будто перенеслась туда, к тем горам, к водопаду. А там… что-то было. Непростое это было место, необычное. В воздухе стоял едва слышный звон, как бывает в жаркие летние дни, хотя шум водопада должен был его заглушать…
Нет, пока не время, её как будто слегка подтолкнули «на выход». Она вернулась к своим, — у них как раз уже иссякли подходящие идеи, — и обратила их внимание на картину: нигде больше в таких домах никаких картин и вообще украшений не встречалось. И да, картина была практически единственным отличием этого дома, этой локалки, от прочих, уже ими виденных. Но как ни изучали её, как ни вертели — ничего особенного в ней не обнаружилось.
Объяснить, что смысл картины — не в ней самой, а в изображённом на ней пейзаже, и то не в нарисованном, а в живом, там, у водопада — ей просто не хватало слов. Даже на итальянском она едва ли смогла бы это объяснить… В общем, одно ей стало понятно: пещерник вполне мог охранять именно эту картинку, как некий ключ. Впрочем, Сандре ещё казалось, что эта картина — только часть пазла, но пока она не увидит хотя бы ещё одну — уверенности в этом у неё не было. Может же быть, что другой ключ — вовсе и не картина…