После этого ответа командира императорских гвардейцев, Корсо о чём то посовещался со своим господином Амвросием и получив от него разрешение, вскоре покинул основную группу отступающих имперцев и с тремя сотнями кавалеристов, в основном рыцарей инквизиторов, направился куда то сильно левее от главной дороги и города, к которому стремились бежавшие с поля боя солдаты, вслед за конными отрядами своих лидеров.
На совете было решено следующее: проведя ночь и убедившись что их не преследуют — немедля выступать на столицу силами провинциальных отрядов и постоянной имперской армии, забирая в пути продовольствие, коней, повозки. Бросить на произвол отряды что массово привлекал к походу министр Дезидерий, ничего им не объяснять и даже дезинформировать, сообщив что легче всего остаться в городе и выдержать за его стенами возможную осаду еретиков. В городе, куда все сейчас стремятся, захватить суммы из городской казны, храмов, местной знати и ими расплачиваться в пути и за лечение солдат. Раненных также оставить в городе, ибо они станут явной обузой в стремительном возвращении всех наследников в столицу.
Главное — как можно скорее вернуться именно в важнейший полис империи и уже там, на имперском совете, начать принимать решения: назначение нового главного имперского министра, даты скорейшего Избрания императора, сбора съезда знати державы, вызова всех рыцарей и их отрядов в столицу, для отражения возможного вторжения армий ересиарха Руфуса, и тому подобных неотложных вопросов…
Когда уже разъезжались, гарданский первый министр Поллион осторожно поинтересовался у Магинария Имерия: «Отчего у нас такое крупное поражение, разгром? Я видел лагерь «честных» на холме — мы были по численности более их раза в четыре, не меньше!»
— Много «лишних» людей, что шли за добычей, в уверенности что и без них все всё выиграют, им достаточно просто «постоять» за спинами у бойцов! — убеждённо ответил командир императорской гвардии. — «Честные» оказались стойкими фанатиками, с опытными ветеранами из числа «рубак» с горы Лабоир и лидером, в которого все верят! У нас же… мягко говоря — лоскутное одеяло из имперской армии, сводных отрядов наследников что ссорятся постоянно, непонятных дружин дворян, добровольного ополчения, городской милиции… Много совершенно ненужных, лишних, просто мешающих в настоящей битве, людей.
На этом все совещающиеся и разъехались по своим отрядам, что всё скорее вышагивали прочь, постоянно оглядываясь и высматривая атакующих их и преследующих еретиков Руфуса.
Последние же, на самом деле лишь выставили посты на «горловине» между чащей леса и холмом, перегородив её, на случай возвращения имперцев и сейчас вовсю грабили лагерь и обоз разгромленного, так неожиданно быстро, противника.
В тот вечер и ночь за ним, множество солдат имперской армии погибло от истощения и ран, жажды и того, что их товарищи просто добивали уставших и раненных и забирая ценное, что понравится — шли далее, ругаясь себе под нос на всё что с ними произошло за эти сутки.
В ближайший имперский город, к которому все так стремились, смогли войти лишь наследники с частью своих отрядов и императорская гвардия с раненными, которых в небольшом количестве смогли довезти живыми к поселению. Большинство раненных умерло ещё в пути и были просто брошены вдоль движения отступающего воинства.
Преследования полноценного со стороны еретиков не было, однако вокруг города никто не мог обеспечить всё прибывающие тысячи имперцев едой и водой, и они просто начали грабить окрестности, насильничая как во вражеском стане.
Утром, получив все возможные деньги с жителей города, конные отряды наследников и императорской гвардии немедленно отправились в путь на столицу, предложив городским главам самим разбираться с приведённой к их стенам голодной и нищей армией имперцев, что за ночь уже вовсю почувствовала вкус своего превосходства над местными селянами и крохотными отрядами стражи и теперь творила что хотела в предместьях.
Наследники, приказали имперской постоянной кадровой армии выдвигаться им вслед на столицу, туда же направили и свои провинциальные отряды из пехотинцев, что не могли на лошадях или повозках скоро их сопровождать.