Трижды Амвросий лично вёл своих солдат в атаку на приступ и трижды их отбивали. В последний раз, когда прибыл в помощь резерв вместе с Великим инквизитором Корсо и они, общими усилиями, увеличили натиск — это снова никакого результата!
Город стоял буквально насмерть и сражались на его стенах, как сам отчётливо видел Амвросий, даже дети и подростки, совсем уж старики и женщины во множестве…
— Нет! Внезапность и неожиданное направление удара нам не помогли! — проорал Амвросий своему наставнику Корсо. — В горожан словно демоны тьмы вселились! Не знаю что и как, но мы сейчас скорее половину своей армии, под стенами положим, чем возьмём этот распроклятый город! Возвращаемся в лагерь и думаем что нам делать дальше!
Усталые, в помятых доспехах и ободранных бригантинах, пострадавших в непрерывных дневных атаках, раненные — вернулись бойцы кельрики из сводного отряда Амвросия в свой лагерь.
Вечером, Великому инквизитору сообщили его согладатаи по лагерю собственной армии, что многие кельрики ныне говорят у костров: что братоубийственный поход претит святому Светилу и оно прогневалось на них, и постоянно наказывает их поражениями, чего отродясь не было в схватках с луннопоклонниками, в их родных землях!
— Люди ропщут… — сообщил Корсо Амвросию. — Им нужна победа, как символ нашей правоты в нынешнем деле или мир. Что бы они не боялись гнева Светила, за начатую братоубийственную междуусобицу. Надо что то предпринять. На что то решиться…
Пока старшие командиры кельриков совещались о планах на следующий день, люди в городе, что отбился от атак «яростных в вере кельриков», понемногу успокаивались: оставались лишь дежурные караульные посты на стенах и отряды ночного патрулирования на улицах, но большая часть людей расходилась по своим домам.
Глава городка что остановил сегодняшний натиск кельриков, старый опытный имперский рыцарь, ходивший под командованием покойного императора в многочисленные походы в молодые годы — перед первой атакой бойцов Амвросия просто объявил своим подопечным: что герольды от Кельрики, которые только что прибыли к нему с посланием от Корсо и Амвросия — ему приказали сообщить всем жителям города что пощады никому не будет, даже в случае плена и так как кельрики их всех считают совершеннейшими грешниками, которых уже не исправить, по им одним понятным причинам — то победители сожгут живьём всех кого схватят, без разбора и прощения. Кельрики, по словам хитрого правителя города, гарантировали всем сдавшимся на их милость пыточную смерть на кострах и жаровнях.
Подобная речь настолько взбодрила жителей городка, что даже старухи и калеки, с совсем уж малыми детьми — бросились на стены защищаться, здраво решив что легче будет умереть от удара мечом в бою, почти что безболезненном — чем стоять в пламени в случае пленения и медленно, мучительно, умирать под взглядами палачей и инквизиторов кельриков.
Люди дрались отчаянно и лихо, словно бы в последней схватке своей жизни, к которой давно уже готовились и старый рыцарь лишь ухмылялся в свои пышные усы, такой простой, но вместе с тем действенной хитрости, что помогла им отбиться от сильного врага, отлично мотивировав своих людей для обороны родного города и сохранить свободу и многие жизни.
На вечернем совете кельриков, в палатке Амвросия, было решено попытаться ещё в паре мест прорвать оборону столицы.
— У нас мало людей… — чуть не рыдая сказал Путысон, прежде всегда лютый в сече, начальник охраны Амвросия и бывший знаменитый императорский гвардеец. — Они нас превосходят почти пятикратно и с этим надо что то делать!
Все молчали, так как лишь при подходе к столичному городу, всем кельрикам стал очевидным тот разрыв в силах о котором они ранее, под воздействием пламенных речей Корсо и его проповедников инквизиторов, даже и не задумывались: кельриков отчего то совершенно не боялись их нынешние противники и не отступали, как было не единожды в схватках с луннопоклонниками в их родных землях, когда железный характер и ярость в бою, помогали воинству южного вице-королевства оказываться сильнее своих многочисленных врагов.
Артиллерия кельриков явно уступала подобным паркам Уммланда и тем более имперских армий, и не могла обеспечить достаточной огневой мощи для прорыва в какой конкретной точке, даже столь простеньких укреплений, как бастиды и форты или Земляной вал, между двумя реками.
Наличие большого числа опытных кавалеристов, в условиях штурма укреплений и схваток в непригодных для лошадей местностях — делали этих бойцов скорее обузой, чем усиление, и многие из лёгких кавалеристов были спешены, личным приказом Корсо и отправлены в строевые отряды пехоты, для усиления оных.