— Так, — сказала Анна Феоктистовна. — А теперь скажите мне обратно официально и от чистого сердца, бог есть ай не?
Левитан громко вздохнул и решительно ответил:
— Дорогая Анна Феоктистовна, должен вам совершенно официально заявить, что бога тоже нет.
— Я так и знала, — сказала Анна Феоктистовна. — Что же тогда святой дух?
— Видите ли, — сказал своим на удивление умным голосом Юрий Левитан, — святой дух — это некая аллегория, под ним может подразумеваться что угодно — искусство, в частности, телевидение, радиотрансляционная сеть, но самого по себе, как такового, его тоже не существует.
— Понятно, — сказала Анна Феоктистовна. — Что ето, уже вечер?
— Вечер, — ответил диктор.
— А чего там по программе?
— Предлагаем вашему вниманию художественный фильм «В бой идут одни «старики».
— Пожалуйста, — вежливо разрешила Анна Феоктистовна.
Фильм поначалу не очень увлек ее, но потом она пустила его по нужному руслу и увидела в фильме всех стариков из своего дома, старого Василия Типунова, Дранея, одноногого Субботина, дворника Хабибулина и многих других. Они шли в бой с красными знаменами, на которых было написано золотыми буквами: «Бога нет!» Они шли в бой за бога, которого нет воочию, но он есть везде и всюду незримо, ибо человек вмещает в себе всю вселенную, а вселенная — это одно безграничное существо. Всё и во всём, и душа человеческая распята на пересечении земного и небесного, — чувствовала Анна Феоктистовна.
Фильм кончился, продолжалась ночь. На экране телевизора плыли звезды, медленные, как рыбы в аквариуме. Они смотрели на Анну Феоктистовну своими белыми глазами, а она смотрела на них и все больше укреплялась в чувстве приобщения к великой тайне. Ночь положила руку Анне Феоктистовне на плечо и сказала, что видела, как привели Его на место Лобное, дали пить Ему уксуса с желчью и распяли Его на кресте-древе, был к злодеям причислен Он. Все это было вечером, а ночь из-за гор поднималась и видела все глазами белых лучистых звезд. И вчера Его снова распяли. Отвергнув, распяли снова. И будут всегда распинать.
Утром пошел снег.
Но Анна Феоктистовна не видела его. По телевизору показывали руки пианиста, блуждающие по клавишам, и Анна Феоктистовна видела, что это уже не руки, а ее внук Юра идет к ней по белоснежным клавишам рояля, сопровождаемый белой собачонкой и одетый в белую овечью шкуру, тонкорунную и чистую. Бабаня, бабаня, блаженны милостивые и чистые сердцем, блаженны изгнанные за правду, небо приблизилось к ним! Приходит, Анна, рождество твое, готова ли ты?
— Готова я, Юрочка!
— Иди ко мне. Я есмь Иоанн и Харон, Предтеча и Перевозчик — первое и последнее Официальное Сообщение!
И Анна Феоктистовна пошла в экран телевизора, Юрий взял ее за руку и повел по лучистой лестнице клавишей, все выше, и выше, и выше, все чище, и чище, и чище, а мимо летели столетия. Наконец клавиши кончились, музыка затихла, и где-то совсем близко запел Большой детский хор Центрального телевидения и Всесоюзного радио. Ангельское пение хора обволакивало всю Анну Феоктистовну с головы до ног мягкой, теплой плащаницей. Слова были латинские, но Анна Феоктистовна понимала их, потому что многое уже открылось ей, и она с восторгом слушала:
— Теперь осталось совсем немного, — сказал отрок в белой овечьей шкуре. — Мы уже у врат престола всевышнего. Прыгни, Анна!
Он поднес к ее лицу иголку, острие которой зажато в его пальцах, а ушко просвечивается розовой точкой. И Анна Феоктистовна поняла, что может прыгнуть, прыгнула и проскочила через игольное ушко, лишь на миг стало тесно, но в следующую секунду она ступила на ковер пушистых туч, и отрок повел Анну по мягкой лучистой траве, мимо огромных деревьев, у которых листьями были солнечные зайчики.
И он привел ее к престолу всевышнего и сказал:
— Здесь Он и Сын Его, и Непорочная Дева Мария, и Дух Святый, смотри!
Она посмотрела и увидела гигантскую, ослепительно белую вспышку, вобравшую в себя несметное множество солнц и поглотившую ее в одно мгновение ока.
За окном падал снег. Юра стоял около мертвой Анны Феоктистовны, тихо трогал ее и звал:
— Бабаня, проснись! Бабаня!
Потом он пошел в Лешкину комнату и сказал:
— Леш, бабаня умерла. Холодная.
Через два дня ее похоронили. Гроб положили в одну могилу с Анфисой и засыпали осклизлыми ледяными комьями земли. Спустя пять дней после похорон Лешка включил телевизор, и он заработал в свое удовольствие, не искаженный ничьим помутившимся рассудком. Дикторы, не боясь никого на свете, говорили все точно, как написано в листках.