Главный вопрос в том, примут меня за работника сбежавшего из-за конкуренции, интриг и подстав, или все еще находящегося "на службе". Если первое, то все не так плохо - меня попробуют раскрутить на информацию о моем бывшем начальстве, если повезет, то даже помогут устроиться, - по минимуму, но чтобы было с чего требовать долг, - и, возможно, оставят в покое. Это, уточню, на мой взгляд, а я никогда с такими организациями не сталкивался. Вполне может быть, что меня просто пустят в расход в любом случае. Ни я, ни мои женщины точно о том не знаем.
Но даже мне ясно, что если уж меня примут за агента чужой организации, будет мне больно и неприятно. Радует только то, что для полноценного засланца я слишком много косячил - таких Джеймсов Бондов тут не бывает, ибо их быстро отправляют на тот свет.
Девушек допросили довольно подробно, но без привлечения зелий и менталистов. Простой допрос, даже скорее вежливая беседа. В окружающем бардаке спешно формирующейся армии всем было не до нас. Только вот бардак пройдет, - уже практически прошел, - а подозрения останутся.
В общем, тревожно мне.
Судя по всему, именно нам воевать не придется. Под "нами" я подразумеваю всех обитателей импровизированного военного лагеря. Нас всех скопом по прежнему слишком мало, чтобы противостоять орде. Скорее всего, мы тут стоим как заслон на случай если все станет совсем плохо, а до тех пор основное сражение идет за Кастриц, откуда приходят самые тревожные новости. Даже отсюда я могу чуять отдаленное буйство энергий, свидетельствующее об очередном штурме с применением стратегической магии. Словно далекая, но все еще слышная гроза.
Чувствуешь себя даже не песчинкой - маленькой пылинкой посреди бушующего шторма. В такие моменты вся уверенность в своей исключительности и могуществе исчезает, растворяется, как лед под кипятком. И поневоле начинаю радоваться тому, что это не я сражаюсь там, вдали, что это не мне нужно умирать за чьи-то амбиции и жадность.
Поганое чувство, гнилое, заставляющее расклеиваться и жалеть себя.
А мне нельзя раскисать.
Иначе сожрут.
Навестили меня только спустя несколько часов, когда я уже начинал прикидывать - смогу ли удержать контроль над маскировкой, когда реально вырублюсь? К счастью, до такого экстремального тестирования дело не дошло, и про мою персону вспомнили. Лучше бы, если честно, вообще забыли нахрен.
- Всэ жэ, я увэрэн, лэр, что Вам стоит эщэ нэмного задэржатся для нормалного осмотра. Впрочэм, воля Ваша, я нэ смэю Вас задэржэват. - Говоривший был совсем не похож на горца, скорее на какого-то ирландца, - светло-рыжие шевелюра, усы и борода были в наличии, - но это вообще счастье, что он хоть как-то, пусть и с дичайшим акцентом, говорит на кхантском.
Сам я кхантским не владею, кстати. Спасал Поводок, которым я загружал все произнесенное собеседником в разум Ренны, получал перевод, продумывал ответ, получал перевод и только тогда отвечал чертовому целителю, никак не желающему выпускать меня из своих лап. И я, как эмпат и менталист, могу заверить - беспокоился он не обо мне, а об уходе интересного пациента. Все же нечасто им приносят жертв эмпатического удара, нанесенного посмертным проклятием орочьего шамана.
Мне же, после двухчасового осмотра, - больше обычного, медицинского, чем именно магического, - было уже тяжело сдерживать маскировку на оболочке и дикое желание убить конкретно этого рыжика противоестественным способом.
А потому, - вновь изрядно притормаживая за счет трудностей общения, - вежливо посылаю этого юного вивисектора в пешее путешествие до ёлок и елей. Хватит уже с меня, я хочу поесть нормальной пищи, - как оказалось, меня коматозного кормили какой-то алхимической сверхпитательной бурдой, - выспаться как следует, да и просто пообщаться с Вал и Ренной. И пообщаться тоже, наверное.
Останавливать меня не решились, хотя рыжий дядька был в том же ранге, в котором числился и я сам. Но слабенький, - только потому и не заметил ничего сквозь маскировку, - подмастерье не может приказывать другому магу своего ранга. Будь я реально больным, то он бы даже спрашивать не стал бы, просто приказав вырубить неадеквата с поврежденными мозгами. Увы, но все статусные привилегии целителей, касающиеся распоряжений свободой других магов, заканчиваются там, где пациент признается здоровым.
Я мог и "не усложнять себе жизнь", и просто открыть оболочку, дав оценить разницу между нашими силами, и мне бы даже вякнуть ничего не посмели. Но после такого демарша усложнения жизни только начнутся, и едва ли удачно закончатся.