Но даже так, теперь ближайшая неделя пройдет в непрерывных медитациях, в попытках выявить чужеродное влияние. Его, на самом деле, должна была принять на себя ложная личность, но мало ли. Маска, кстати, действительно поймала своеобразный эмпатический якорь, долженствующий обеспечить мою верность леди оперативнице.
Довольно сложная и крайне незаметная структура не добавляла в мою эмпатическую матрицу новых чувств. Но эта... назову-ка я ее, за неимением подходящего определения, сетью, регулировала уровень эмоций, связанных с самой Милайей. Ничто плохое, сделанное ею, не вызывало бы длительных и сильных переживаний, а все хорошее, наоборот, еще долго отдавалось бы теплом в душе. Подарок от родственников, так сказать, чтобы не увели из-под носа ценный кадр.
Рисковали ли они?
Да не особо. Структура очень короткоживущая, пара-тройка дней и даже следов не найдешь, а эффект останется надолго, а то и навсегда. За это и любят (или не любят) эмпатов: долго действует, медленно и слабо влияет, но заметить такое влияние адски сложно, а перебороть еще сложнее. После допроса я, несмотря на всю свою крутость, эту дрянь не заметил бы из-за слабости, а потом было бы поздно. Да и не было это ментальной закладкой, промывающей мозги. Скорее, гарантом возможности наладить отношения, не более.
Гарант сгорел вместе с моим ложным Я, но оставил после себя паранойю, ибо не успокоюсь же, пока всего себя не перепроверю по три раза, а потом еще один раз для гарантии.
Начинаю легкую медитацию, отталкивая боль в голове и оболочке на задний план, одновременно скидывая Милайе через Поводок информацию по сгоревшей вместе с субличностью эмпатической заразе.
- Подарок от дядюшки Парейя - у него в подчинении есть несколько очень сильных эмпатов. Видимо, решил помочь мне вас выдрессировать, юноша. - В отличие от меня, безопасница даже не думала паниковать, а просто приняла к сведению новую информацию. - Как прошло в остальном?
Вспоминаю, так содрогаюсь, как еще, мать твою?
Ужас такой, что не передать словами, словно побывал в роли препарируемой лягушки!
Допрос проходил в просторном зале, пол, стены и потолок в котором были одним сплошным артефактом-усилителем ментального воздействия. После того, как меня одарили коллекцией браслетов на руки-ноги, полностью отключающей возможность контролировать оболочку, меня именно что препарировали, участок мозгов за участком. Даже такая крутая вещь, как эта комната-артефакт, не позволяла читать мысли напрямую, поэтому допрос велся все так же, как и всегда, то есть, словесно. Спрашивали долго и обстоятельно, намеренно вдаваясь в совершенно ненужные детали: проверяли на правдивость воспоминаний.
Лиц своих "собеседников" я не видел, но, полагаю, их было не меньше пяти человек, и как минимум один из них был младшим магистром ментальной магии. Иначе объяснить ту искусность, с которой мое ментальное тело пропускали сквозь мелкое сито, я не могу. Усилитель просто усиливает, уж простите за каламбур, а не дарует мастерство. Мастерство же внушало уважение и зависть, пополам с животным ужасом.
Короче говоря, время я провел очень не весело.
Повторять не рекомендую.
- Терпимо. - Корчу из себя крутого чекиста после перестрелки. Мне же теперь положено быть крутым, не правда ли, господа хорошие? А то что это за секретный агент, да без дозы крутости и пафоса?
- Значит, ужасно. Думаю, вам стоит отоспаться после подобной нагрузки. - И в этот момент, я впервые вижу на ее лице не просто скупую улыбку, а совершенно искреннюю радость и злое торжество. - Полагаю, что мне осталось сказать только одно.
- Что именно? - Опасливо уточняю, морщась от очередной вспышки головной боли.
- Добро пожаловать в Тишину, лер Роланд. Добро пожаловать.
Глава 29
Столичный особняк Милайи Меерслейн, подаренный ей отцом за какое-то особо успешное дело, вызывал в сознании жителя Земли страстную классовую ненависть и столь же пылающую зависть. Небольшое поместье в два этажа было расположено в первом кольце стен Роанда, столицы всея империи. То есть, непосредственно в старом городе, где традиционно предпочитали проживать аристократы. Цена на землю в этом районе такова, что на все мои сбережения я бы даже собачьей будки не купил. Но если бы случилось чудо, и я надыбал бы где-то огромную гору золота, мне бы никто и пяди этой землицы не продал - только для дворян, причем имперских. Исключения были, но их можно было по пальцам пересчитать.