– Да, я удовлетворена.
Верно, так оно и было.
Глава 25
Я не смог заставить себя принять душ вчера, не испытывая ни малейшего желания смывать с себя аромат Честити. Она была всем и даже большим. Восхитительной, запретной, сладкой, как грех.
Ее тело было невероятно отзывчивым, нуждающимся и совершенным.
В старшей школе я часто слышал жалобы парней, не желавших делать девушкам куни, для меня же не было ничего более желанного, более мужского, чем заставить женщину дрожать и кончить, используя лишь язык. Я бы и искупался в соках Честити, если бы мог.
Я подумал о Боге, звонки которого пропускал. Если сейчас отвечу, он спросит, как продвигается выполнение моего задания, и почему я так долго его избегал.
Я пообещал ему сам и заставил Бога дать мне слово, что мы выполним наши задания, несмотря ни на что. Но я оказался не готов к обрушившимся на меня чувствам.
Сунув телефон в карман, я осмотрел парковку, ища взглядом его шикарную машину, но по обыкновению Бог не явился на занятия, что облегчало мне задачу.
И он был не единственным, кого я избегал. Миссис Гриффин значилась в моем списке следующей. Смотря ей в глаза и говоря о том, чем совершенно не хотел с ней делиться, я думал о том, что разговоры с Честити были куда более лечебными. Однако я не желал признаваться в этом Лилиан.
Я знал, что между ней и Честити существовала напряженность, которая мне не нравилась. Это мелочно, но я выбрал сторону, впервые коснувшись губ своей девочки.
Телефон пиликнул, и я увидел сообщение от той, кто занимал в последнее время все мои мысли.
Честити: Образованные мужчины такие впечатляющие.
Уголок губ пополз вверх, и я почувствовал ее аромат прежде, чем успел ответить. Нежные руки обхватили меня сзади за талию.
– Угадай кто? – пробормотала она, прижавшись к моей спине.
– Сколько у меня попыток? – подразнил я ее, и Честити ущипнула меня за ягодицу, заставив дернуться.
Она обошла меня, сверкнув мечтательным взглядом.
– Встретимся в коридоре?
Пожав миниатюрными плечами, Честити подошла ко мне вплотную и знойно зашептала:
– Коридоры, закоулки на карнавале...
Я обхватил ее за шею и притянул к себе, впиваясь в губы страстным поцелуем. Честити вцепилась в мое запястье, чтобы не упасть, пока я крал воздух из ее легких и вкус с языка.
Честити явно ела клубнику на завтрак.
Заставив себя отпустить ее, я с удовлетворением отметил, как кожа вокруг ее губ покраснела от моего напора.
– Ух, – выдохнула она, тяжело дыша. Честити была до боли очаровательной.
– Больше не боишься, что тебя заметят целующейся с плохим парнем? – потребовал я, но Честити не вспылила. Нет, она взглянула на меня так, словно из-за меня на небо взошло солнце.
– Пока он только мой плохой парень, пусть сплетничают, – мягко отозвалась Честити дрожащим голосом.
– Если согласна быть моей и только моей хорошей девочкой, я обещаю, что стану только твоим, – я улыбнулся, чтобы как-то разрядить сгущавшееся между нами напряжение. У меня еще никогда не было подобного разговора. Я встал на новую почву и ощутил нервные покалывания и трепет в животе. Одновременно счастье и волнение. Честити так радостно улыбнулась, что я понял: ее надежды и сердце теперь принадлежали мне.
Как я мог позволить такому случиться? Я и сам влюбился в эту девчонку. Это не входило в план. Я хранил ужасающие секреты, которые ей никогда не стоило узнавать.
– Хочешь встретиться сегодня вечером? – спросила она, посмотрев на часы.
– У меня обед с мамой, но можно мне увидеть тебя после?
Приподнявшись на цыпочки, она целомудренно поцеловала меня в губы и отступила.
– Позвони.
Честити налетела на какого-то студента и обернулась извиниться, но тот лишь махнул рукой и пошел дальше. Бросив на меня взгляд через плечо, Честити тихо рассмеялась.
Она исчезла в толпе, а я припомнил строчку из ее записи.
Я: Не сдуру медлим, а не в срок спешим.
Отправлено. Отлично.
Я терпеть не мог, что приходилось сидеть с отцом за одним столом и разговаривать. Выходило чертовски неловко. Почему все должно быть так трудно?
Телефон отца разразился какой-то песней восьмидесятых, отчего все в ресторане повернулись в нашу сторону.
Приняв вызов, он поднялся, уронив салфетку на пустую тарелку. Я умирал с голоду, и по времени уже следовало перейти ко второму блюду, но мама опаздывала.
Я помешал содовую на дне стакана. Просидев с отцом сорок минут, я пожалел, что не заказал «Джек Дэниелс».
Чья-то рука вдруг опустилась мне на плечо, и я чуть не опрокинул стакан.