– Получилось, Хёка-тян?! – спросила она у зеленовласой девушки, нетерпеливо сверкая глазами.
– Думаю, что да, Канэко-сама, – ответила учёная бесстрастно, и от этого то́на слова́ её прозвучали особенно веско.
– Банза-а-а-ай! – с криком вскочила на́ ноги альфа и радостно запрыгала на постели нагишом.
– Однако точно ответить на свой вопрос сможете только Вы, – добавила Фува. – После того как обнаружите у себя какие-нибудь новые способности.
– А когда это будет? – уточнила альфа, перестав скакать.
– Скорее всего завтра. У меня само́й первые эффекты проявились только на следующий день.
Канэко постояла немного молча, о чём-то размышляя, и решительно направилась к своей одежде, которую Хёка тоже аккуратно сложила на стул. Быстро, по-солдатски одеваясь, женщина подмигнула девушке.
– Недолго осталось ждать, – сказала она, азартно улыбаясь. – У-у-у-ух, хоть бы всё получилось, хоть бы получилось. Ы-ы-ых! Как же не терпится узнать! Танукичи-кун, дорого́й ты мой! Если всё-таки сработала твоя хреновина, то я тебя… я тебя… залюб… Так… акробатики у тебя хватает. А хочешь?.. Хочешь, я тебя драться научу?
– Хочу, – обрадовался Дима.
– Ну тогда замётано! – жизнерадостно сказала Канэко и, подойдя к зеркалу, стала критически осматривать себя. – Кстати, для тебя, Танукичи-кун, тоже имеется подарок. – Женщина открыла свою сумочку и достала из неё небольшой тёмно-синий футляр. – Вот, держи.
– А что здесь? – спросил молодой человек.
– Цветные линзы, – ответила Касси. – В скором времени это будет необходимая для тебя вещь. Так что уже сейчас тренируйся носить их.
Дима не сразу понял, что женщина имела в виду, а пото́м до него дошло и он почесал затылок.
– Бедные мои гла́зки, – тихо пробормотал молодой человек.
* * *
Оставшийся вечер воскресного дня прошёл легко и непринуждённо. Его не испортили даже первые тренировки по надеванию линз, которые парень провёл под руководством Кассандры после того, как все поужинали. Сложно было только первый раз. Пото́м юноша насобачился в этом деле и у него стало получаться более-менее легко. И, возможно, улучшенная координация гаммы ему в этом помогала.
Дима изменял цвет своих глаз линзами, и Момо прыгала от восторга. Больше всего девочке нравились разноцветные глаза, и она радостно отплясывала вокруг парня, напевая, что её братик – демон и это очень круто.
В двадцать один сорок пять Кассандра объявила, что у кого-то по распорядку дня приближается отбой, а потому надо попрощаться с гостями.
– Ну-у-у, – огорчённо промычала Момо. – Я хочу играть с братиком и сестричкой.
– У братика завтра с утра занятия, – напомнила мама. – И у младшей сестрички тоже.
– Да встану я, ма-а-а-м!
– О-о-отбой!
– Ну ладно, – смирилась девочка и помахала Диме ладонью. – Встретимся завтра, мой милый братишка.
– До завтра, – улыбнулся ей молодой человек.
Он вежливо со всеми распрощался и, прихватив линзы, отправился к себе домой.
«Ну вот и закончился воскресный день, – подумал юноша, переодеваясь в домашнюю одежду. – До чего же он получился длинным и насыщенным. Столько событий произошло, столько жизненных перемен».
Ещё с часок Дима просидел за компьютером и стал готовиться ко сну: разбирать футон, умываться и чистить перед сном зубы. Циферблат часов показывал двадцать три ноль четыре, когда парень улёгся в постель и укрылся одеялом.
Ночью ему снился эпизод из четвёртой серии аниме, в которой Танукичи дремал над эротическим журналом, так же лёжа на полу. Вот только не в постели он лежал, а прямо на ковре. Да ещё вывесил на внешней стороне двери записку: «Я принимаю Вашу любовь. Дверь не заперта. Можете входить».
Диме снилось, как в комнату к нему пробралась Анна Нишикиномия, подошла к нему на цыпочках и встала рядом, снимая с себя платье, лифчик и трусики.
– Подождите совсем немного, – мурлыкала она. – Прошу прощения, я впервые испытываю такие чувства. Мне стыдно смотреть Вам в глаза. И я совсем не знаю, как себя вести́.
А пото́м она просто легла на него сверху и сжала в своих объятиях.
– Это просто любовь! – сказала Анна страстно. – Самое правильное чувство в мире! О-о-ох! Как мне дать ему волю? Вы ведь испытываете то же самое, Окума-кун?