— Ты постоянно меня перебиваешь! — гаркнул Егор, из-за чего у меня чуть не вывалился венчик из рук.
— А я и не говорила, что я не грешна в этикете! — я тоже крикнула на парня, но к концу мой голос до ужаса сел, поэтому я практически прошептала последнее. Я сразу закашлялась, пытаясь вернуть себе прежний голос, но ничего не помогало, поэтому я занялась оладьями, до этого зло посмотрев на Егора.
— Если сама не смыслишь в этикете, то зачем меня учить? Ты пустая, но ведёшь себя, как принцесса, — сил не было, чтобы продолжать готовить, но я упорно стояла за столешницей, смешивая сахар с подобием на тесто...
— Тогда какого чёрта ты сюда заявился вчера? И не ври про долг, — я остановилась, но не смотрела на Егора. Меня больше интересовали пузырьки на тесте... На самом деле слова обидно полоснули по сердцу, хотя это я вообще никогда не считала за оскорбление.
— Я уже жалею, что приехал сюда, — он вышел из кухни и, по характерному хлопку дверью зала, находился уже на диване у говорящего телевизора. Я выдохнула и опёрлась на столешницу. Слабость окутывала меня всё больше каждые полчаса. Хотелось просто лечь спать, но, к своему же сожалению, я замесила чересчур много теста. За всё это время я успела выпить таблетки и два раза прополоскать горло. Телефон, кстати, ещё с утра лежал на кухонном столе. Видимо, его забрал Егор ночью. Чтобы немного отвлечься, я разблокировала экран и сразу же наткнулась на вчерашнее письмо. На часах было 7:58. Я принялась его письмо. В сознании тут же щёлкнуло. Я со скоростью света набрала номер компании, предварительно выключив оладьи. Палить кухню ещё рановато...
— Компания Кэлт. Людмила, здравствуйте, — ответил мне приятный женский голос.
— Здравствуйте, — осиплым голосом сказала я. — Соедините меня, пожалуйста, с директором.
— А по какому...
— Он нанял меня в качестве финансиста. Майя Покровская, если помните, — я слышала шум в офисе.
— Соединяю.
— Слушаю, — я слышала лёгкое раздражение в голосе директора.
— Здравствуйте. Это Майя Покровская. Вы наняли меня на должность финансиста, — я не успела ничего больше сказать.
— Здравствуйте, Майя. Насколько я помню, вы должны были прийти на работу ровно в семь часов утра. На часах восемь утра.
— Постойте, но я всё объясню! В данный момент я нахожу на больничном и могу работать только на дому...
— Вы могли предупредить меня заранее или отправить ответное письмо на нашу почту. Тем более, оно было просмотрено.
— Но у меня был температура.
— Вы поступили непрофессионально и потому уволены, Майя. Всего доброго, — в трубке раздались короткие частые гудки. Рука опустилась, а на глазах навернулись слёзы. Мой единственный шанс был профукан. А из-за чего? Пару раз слёзы всё же скатываются по щекам, но я быстро себя успокаиваю, потому что не хочу, чтобы ещё голова разболелась. Что ещё ужаснее, так то, что я стояла в одной майке и спортивных штанах, а холодно было просто до ужаса. И спать хотелось так, что я готова была уснуть на этих табуретках. Что я, в принципе, и сделала. Расположив 4 широкие табуретки плотным квадратом, я легла на них и как можно сильнее свернулась калачиком, чтобы не было так холодно, но в какой-то момент поняла, что поступаю глупо. Почему я не могу пойти в зал и просто лечь на диван, чтобы выспаться? С этими мыслями я и встала. Когда я открыла дверь зала, то увидела мирно сопящего Егора. На фоне тихо играл телевизор, а парень, свернувшись калачиком, тоже, видимо, хотел согреться, как и я несколькими минутами ранее в кухне. Я вздохнула и, подойдя к парню, накрыла его скинутым на пол одеялом. Скорее всего, в порыве ярости постарался.
Я достала из шкафа плед и, устроившись в неудобном кресле, тоже засопела, даже не выключая тихое зашумление телевизора.
Глава 8. Чёртовы картонные стены!
Я сонно корчусь в кресле, пока на фоне слышится некая вибрация и громкая знакомая мелодия. Жмурюсь, ожидая случая, когда мелодия утихнет, но она продолжает играть. А ведь знакомая музыка.
— Телефон! — я слетаю с кресла и в спине стрикают все позвонки, которые только есть, так как в кресле спать — добровольный ад. Я стартую и лечу в кухню и уже при входе туда подсказываюсь от резкого заворота и падаю, волшебным образом успев схватить телефон со стола. — Да!
— Мия! — ох, как же мне знакома эта наигранная радость... Слишком приторный голос заставлял меня пожалеть, что я не поставила на беззвучный или не заблокировала контакт.
— Лобковская, — я даже глаза пальцами протёрла от негодования. — За то время, что мы вместе учились, ты могла хотя бы имя моё правильно запомнить? Я Майя, понимаешь? Майя!