— Что случилось? — Гена расстроено улыбнулся и посмотрел на меня.
— Да то же, что и у тебя. Я заработался, — подозвав руками к себе бармена, я кивнул на виски друга и, получив кивок бармена в ответ, взглянул на уставшее лицо Гены.
— А мне кажется, что ты хотел мне что-то рассказать, — он посмотрел на меня с презрением, будто пытаясь понять, правда ли я что-то скрываю.
— Ген, — я уже хотел было сразу начать с дела, но подумал, что не хочу рассказывать это другу в абсолютно трезвом состоянии. — Давай позже.
— Что, не можешь принять это? — Гена усмехнулся, потому что знал меня лучше, чем я сам себя. — Что-то я подозреваю...
— Не сейчас, Гена, — шикнул я другу. Гена ещё раз хихикнул и, успокоившись, осушил стакан буквально одним глотком. И как ему не худо?
Вечер был в разгаре. Даже не вечер, а ночь. И в разгаре он проходил лишь у двигающихся на танцполе людей. А у нас обычно. Рука повторяла лишь два движения: "Повтори" и опустошение бокала.
— Знаешь, — видя, что другу уже нехорошо и что в любую секунду он может отрубиться, я начал шарманку. — Я устал. Очень устал на работе и от работы. А ещё... Ещё каждое утро вижу её. Не по своей воле сначала, а потом специально начал ездить этим путём. В объезд ездил из-за неё. И буду ездить. Она будто какая-то тень от которой не хочется избавляться. Успокаивает так перед работой. От одного её взгляда мурашки пробирают.
— Ты влюбился? — Гена усмехнулся и чуть не упал с барного стула от расслабления, но, вовремя спохватившись, схватился за стойку и сел обратно.
— Нет. Определённо нет. Она мне даже не нравится, но она какая-то... Другая. Не как мои бывшие, — я хмурил брови, будто пытался разбираться с внутренними чувствами.
— Влюбился, — Гена всё ещё хихикал, но в этот раз крепче держался за стойку.
— Нет. Просто понимаешь...
— Понимаю, поэтому и говорю. Но как же твоя Есения? Ты, разве, равнодушен к ней? — Гена осушил ещё один бокал.
— Есения? Это которая секретарша моя? Да она пустышка. Одно у неё на уме.
— То же, что и у тебя, — и Гена снова чуть не бабахнулся на пол.
— Нет. Знаешь, я в свои 29 хочу той дешёвой романтики, сериал посмотреть вместе...
— Дешёвая романтика? Одни цветы сколько стоят? А праздники? Дни рождения? А просто подарить без повода? А месяц, два, три, три месяца и пять дней? В любом случае, друг, отметим похороны твой молодости. Выпьем за начало серьёзной жизни. Что, будешь искать ту самую единственную? — я ощутил хороший пинок локтём в бок от друга, который, видимо, совершенно не понял, что мне было неприятно. — Ты, кстати, не думаешь, что твоя единственная как раз эта девчонка, которая и стала тенью твоих... понедельников?
— Пошли уже, — я икнул и, слезая со стула, тоже чуть не упал. На ногах я стоял уже твёрдо, когда чуть не встретился с полом. Гену пришлось довозить до дома, где его с распростёртыми объятиями встретила жена, чуть не зарядив заодно мне по носу. Машина так и оставалась стоять на парковке клуба, а таксист уехал. Пришлось вызывать второе такси для того, чтобы без происшествий добраться до дома. Уже в помещении у меня начали жутко слипаться глаза и я провалился в сон, как только плюхнулся на кровать.
Глава 5. Карантин.
Из сна я выходил очень медленно, потому что похмелье меня не отпускало до последнего. Голова раскалывалась на тысячу кусков. Видимо за всё то время, пока я работал, а не выпивал, я напрочь отвык от такого "прекрасного" пробуждения.
Кое-как разлепив глаза, взгляд сразу упал на будильник. Я даже не сразу понял, в какую сторону двигаются стрелки и двигаются ли они вообще. Какое-то время вгляд фокусировался на стрелках. Только через 2 минуты этой процедуры, я наконец понял, что будильник давно уже прозвенел. И ещё на работу кое-кто бесстыдно опаздывал, но, почему-то, всё равно не спешил подниматься. Тело еле поднялось с кровати, а голова будто так и осталась на подушке. Ужасное впечатление пустоты и осознания, что это того не стоило...
— Грёбаная работа, — бутылка воды опустела буквально за минуту. Быстро собравшись и закинув несвежую одежду в мешок для грязного белья, я вышел из квартиры.
Я снова еду в объездную даже тогда, когда она отчитала меня как мальчика. Меня что-то тянет увидеть её и, наконец, успокоиться. Правда, моему удивлению нет предела, когда я не вижу её ни среди пробегающих машин, ни даже на тротуаре около мигающего светофора.