— Кратор, ты главное не забывай, что ты Жрец и всё-такое… — пугливо предложила я, когда он пошёл за мной.
— Я помню. — сурово ответил он.
Допятившись до двери, я затолкнула Юлю внутрь, а сама осталась разбираться с её "запечатлёнными".
А я их кстати знаю. Это те самые, что Юле на приготовлениях к свадьбе понравились.
Теперь вопрос: Почему мы только сейчас начали светиться?
Лично у меня, только один вариант и он мне не нравится.
Говорила же нам Амодея, сидеть в комнате! Нет, разлюли малина — прёт нас во все стороны. Шило в попу впивается!
Открыла дверь и выхватив растерянную Юлю из Зала Призыва, потащила в нашу комнату.
Там рассказала Тоне, о создавшейся ситуации и получила мудрый совет: Сидите барышни на попе ровно. Хватит гарем собирать.
Мы с Юлей покорно согласились.
Даже неугомонная подружайка моя присмирела. Ей совсем не хочется 20 мужей.
Одно дело — интрижки, и совсем другое — постоянные отношения.
На удивление, никто к нам в комнату не ломился, серенад под окнами не пел, тишь да гладь. Будто наши "запечатлённые" забыли о нас, стоило только скрыться из поля зрения.
Но я ведь помню о двух драконах и Птицуне. А они даже не интересуются, нужно нам что-то в вынужденной самоизоляции или нет.
Вот тут нам и пригодился найденный струнный инструмент. Под подобранный несложный мотивчик мы тоскливо завывали:
— Виновата ли я? Виновата ли я?…
— Виновата во всём! Виновата одна! Ещё хочешь себя оправдать?! — звонким детским голосом красиво завернула Антонина Павловна.
— Так зачем-же, зачем, в эту лунную ночь, разрешала себя целовать!?? — вытягивала я. А сама размышляла о привратностях судьбы.
Получается я с Фатумом и Ларчиком целовалась. А замуж выйду за кого-то из "весёлой троицы?"
Странно всё это!
Потом мы помычали пару современных иностранных песен.
В дверь, без объявления войны, ворвался Фатум.
Демонодракон! Мне теперь это не забыть.
Буквально пробежав через всю комнату, Фатум схватил меня в охапку, сорвав со стула:
— Чем я хуже-то??? — спросил он растерянно и зло.
— Да ничем не хуже. Сейчас ка-а-ак засветимся!.. — и мы засветились. Белым сиянием.
— А это что за новые краски? — спросила я.
Фатум натурально разозлился и поцеловал меня. Очень умело! Наверное на куске мяса тренировался. Буэ.
Я не знаю почему, но даже поцелуй с Ларчиком, вызывал больше интереса.
— И всё-таки, что значит белое сияние? — спросила я, когда Фатум устал выжимать из меня, то — чего нет.
— Это значит, что мы с тобой теперь "Брат и Сестра". - горько сообщил Фатум.
— Значит у меня теперь мама с папой есть? — меня сразу понесло не в то направление. Просто очень хотелось маму с папой.
Посмотрев на меня серьёзно, Фатум развернулся и ушёл.
— А ещё, у меня теперь есть "брат"? — дошло до меня запоздало.
— Похоже есть. — ошалело сообщила мне Юля.
Дверь открылась и в проём вплыла Амодея.
— Доченька! — раскрыла она объятия, медленно и осторожно подходя ко мне.
— А что, Амодея теперь моя мама, да? — вообще логично, но я не успела это обдумать.
— Сейчас и узнаем. — Амодея подошла и обняла меня. Мы загорелись ровным белым светом. — Вот и хорошо! Всегда хотела дочь, но не от этого… — Амодея поморщилась.
Стыдно, но я заплакала, пряча лицо, на груди драконицы.
— А папа? — в голове пронеслись воспоминания, о ручьях крови и реке отчаяния.
— Демоны не запечатляются. Но думаю, если захочешь, он будет рад стать твоим папой. Нюрх вообще очень добрый… — и конечно Нюрх не заставил себя долго ждать.
— Дорогоя, ты зволо меня? — спросил он с надеждой.
— Конечно, дорогой! — обрадовала Амодея демона. И начала издалека… — У меня теперь есть дочь.
— До? Кок ток быстро-то? — растерялся Нюрх.
— Названная дочь. Вот она! — показала на меня Амодея.
— Но это ведь ношо будущоя снохо, чем ты хотела меня удивить? — заинтересовался Нюрх.
— Вот. — Амодея взяла меня за руку и мы засветились белым.
— Ооо! Понятно! — Нюрх тоже взял нас за руки и мы уже втроём засветились.
— Вот ток будет провельнее.
Когда мы налюбовались на наше свечение, Нюрх сгрёб нас в охапку и крепко обнял.
— Мои. — сообщил он и исчез.
— Как интересно… — задумчиво сказала Амодея.
— Вообще наверное логично. В прошлый раз запечатление зацепило Фуи. — напомнила я.
— Действительно. Мы подумали что Жар-Птицы тоже запечатляются, но видимо всё дело в цепи. — улыбнулась Амодея. Потом обвела нас взглядом. — Как вам тут сидится?
— Нормально. Только скучновато. — отрапортавала Тоня.
— Понятно. — сказала Амодея и видимо решила уйти, но я ей не позволила.
Схватив её за руку, я попросила:
— Побудь с нами.
— Хорошо. — слегка тревожно отозвалась Амадея. Было похоже, что она оторвалась от чего-то важного и теперь должна вернуться. Но ради меня, готова немного повременить.
— Какие цвета бывают у запечатления? — спросила я, о самом для меня интересном, на данный момент.
— Голубой — подходящая пара, белый — родственные души, красный — взаимная любовь (Истинная Пара), чёрный — вражда, жажда убийства.
— Ооо! Так мы получается, не обязаны за всех запечатлённых замуж выходить? — обрадовалась я.
— Не обязаны, конечно если сможете отказаться друг от друга. — хмыкнула Амодея. — Запечатление, это лишь преждевременная усиленная реакция организма.
— Вот и именно, что усиленная! Красным ведь мы не засветились ни разу! — довольно сообщила я.
— Красным вообще редко кто светится. Вот например на моём веку только Сверк с Юланой. Больше я такого не встречала.
Амодея рассказала нам очень романтическую историю дракона с драконицей. Там такие страсти бушевали, каких я в принципе от драконов не ожидала.
Они даже обнаружив страшных тварей вместо своих соплеменниц, измазав стены в крови, не особо волновались.
Поразительное спокойствие.
Исключение пожалуй Амодея с Фатумом. От них я периодически получаю…, да. Просто получаю.
Две недели спустя.
Мы покинули бункер.
Свобода пьянила и солнце слепило.
Жизнь казалась прекрасной! Пока навстречу нам не выскочила разъярённая Людмила Афанасьевна.
— А что я то сразу?! — попятилась я, ведь летела она строго в моём направлении.
— Ты зачем меня сюда притащила? — прошипела она.
— Вы — Гений! Мне нужен был гений, и вот… — я допятилась до стены и теперь пыталась проломить её спиной.
— Накрылся "Гений" медным тазом! Я, влюбилась. — глаза Людочки начали часто моргать и расфокусировались.
— О-о-о… — неосторожно привлекла внимание Людочки Юля.
— Я вам обеим сейчас "О-о-о" покажу! — разъярилась Людочка.
— А ты сегодня — красииивая! — не вытерпела я. Ну правда ведь красивая.
Волосы распущены и даже близко на сорокульник не тянет! Слегка подвявшие 18 — максимум!!!
— Што??!! — прошипела Людмила Афанасьевна, сразу придя в норму. Вот какая я молодец!
— Вчерашний наш разговор, больше не имеет смысла, ведь я ухожу на добровольную самоизоляцию! Что за Мир такой, дурацкий?!! — снова взорвалась Людочка и убежала в свою комнату.
— Н-да… Теперь наш СуперМозг взаперти, потому вся надежда на Злату. Только от неё будет зависеть чёткая работа запущенного механизма.
Мимо пробежала Злата, вся в слезах.
С шикарным, хоть и маленьким букетиком местных цветочков и листьев.
— Злата… — попыталась я её остановить.
Та только пискнула и побежала к дверям всё той-же комнаты, ведь делили они её с глубокоуважаемой и страстнопочитаемой Людмилой Афанасьевной.
— Да бли-и-ин! — закатила я глаза.
Потом стряхнула с себя наваждение и жизнерадостно пошла искать, где у нас нынче завтрак подают.
Но в принципе не придумав ничего умного, мы расположились на лавочке в саду и стали ждать.