— О, аллах, да кто же это отважился? — испуганно воскликнула Абидат.
— Этого никто не знает, — ответила гостья и тихо добавила: — Только смельчак этот накликал на себя беду. Они ведь с учеными собаками могут найти. Есть у них, говорят, такие остроухие собаки, которые кого хочешь найдут.
Сердце Азрета гулко и быстро билось, но он старался не показать своего волнения. Конечно, это Кайсын, его рук дело. «Кроме нас с ним, кажется, никто так близко к школе не подходил и никто, значит, не видел портрета, тем более что и повесили-то его только вчера...»
И он представил себе, как гитлеровцы ведут на расстрел его друга, длинноногого, тощего Кайсына... Ведут на расстрел...
Вскочив с постели, Азрет без завтрака удрал из дому.
Кайсына он застал во дворе — тот готовил для печки щепу. Отозвав друга в сторонку, он тихо спросил:
— Это ты сделал?
— Что?
— Гитлера навозом заляпал ты?
— Нет, — коротко и жестко ответил Кайсын и отвернулся от товарища.
Но Азрет точно знал — чутье не обманывало его: это мог сделать только Кайсын! И дрожащим от обиды голосом он сказал:
— Ладно... Значит, ты считаешь, что я способен на предательство? — Он повернулся, чтобы уйти. — Если так, забудь о нашей дружбе...
— Подожди, подожди, — дернул товарища за рукав Кайсын. — Не кипятись понапрасну. Да, Азрет, это я. А зачем они, сволочи, вешают своего Гитлера на нашей школе? Что ж нам, делать вид, что так и надо?
— Слушай, Кайсын, а если тебя найдут? — вразумлял друга Азрет. — Пойми, у них есть какие-то особенные собаки-ищейки. Если с такой собакой пойдут по твоему следу...
— Да пусть хоть с ишаком идут! — махнул рукой Кайсын. — Не боюсь я ничего, ясно тебе?
— Ясно-то ясно, — замялся Азрет, не зная, что же еще сказать, как предостеречь друга от опасности.
— И вообще, — продолжал Кайсын, — мы с матерью уезжаем к родным в Верхний поселок, — какая здесь теперь жизнь, да еще и без коровы? А у тетки пока что есть корова, тетка, бедная, совсем одна осталась, очень нас зовет, немцев до смерти боится.
— Кого ж теперь бояться, если не их? — заметил Азрет и погрустнел. Он не представлял себе, что останется один, без Кайсына. Конечно, и Кайсынову мать можно понять: трудно им, она часто болеет, корову немцы убили, в доме совсем голодно — помирать впору, да и от Асхата вестей нет...
— Ну, ты не особенно-то раскисай, — попытался ободрить друга Кайсын. — Этим бандюгам скоро конец, вот увидишь. И мы сразу вернемся...
Партизанская разведка донесла, что по приказу генерала Конрада штурмовому отряду немецких альпинистов надлежит в двухдневный срок овладеть перевалом и этим открыть свободный путь основным силам, движущимся на Закавказье.
Командир Кауфов вызвал к себе Магомета и одного красноармейца из разведроты. На неструганых досках, служивших столом, лежало несколько развернутых карт.
— Если у немцев все пойдет по намеченному ими плану, — начал командир, — то в ущелье нашем будет очень жарко! Особенно — на подступах к перевалу. Поглядите сюда, — продолжал он, склонившись над картой, — видите? Кажется, что у немцев тактические условия крайне невыгодные, даже проигрышные, и все же они пойдут именно этим путем, потому что никак иначе они не сумели бы подтянуть к себе технику. Козьи тропы — дело рискованное, вряд ли они отважатся... Впрочем, — перебил он самого себя, — эти «эдельвейсовцы» имеют немалый опыт боев в горных условиях, может, они и попытаются. А? Как ты, Магомет, считаешь?
— Трудно сказать, — задумался Магомет.
— Конечно, трудно! — согласился Кауфов. — Но попытайся поставить себя на их место. Как бы поступил в этой ситуации ты сам?
— Нет, товарищ командир, пожалуй, в это время года я не стал бы идти этими тропами. К тому же, на карнизах скопилось много снегу, в любую минуту может сорваться лавина. Нет, — повторил он, — вряд ли они рискнут. Ведь достаточно одного выстрела, чтобы весь отряд оказался под снегом. Они не могут этого не понимать. Да и вы говорили нам, что немцы не любят риска...
— Ты утвердил меня в моем предположении, Магомет. Значит, они пойдут вот так... — Командир провел жирную синюю стрелку к самому подножию. — Вот здесь, в этой точке, — продолжал он, — мы и должны их встретить. Здесь, кстати сказать, удобно будет замаскироваться, да и дорога хорошо просматривается. Как думаете?
— Я хотел бы предложить, — робко начал Магомет, — У меня есть одно предложение...
— Ну, говори, говори, чего смущаешься? — подбодрил его Кауфов. Он передал Магомету свой толстый карандаш, придвинул к нему карту.