— Не надо, доктор, не надо говорить про такие злые вещи, — осторожно сказал Хабиль. — Это и впрямь бесчеловечно. Это не пойдет. Надо что-нибудь попроще.
— Вызвать жалость к себе ты сможешь и значительно раньше, — охотно продолжал доктор, — поскольку при соблюдении сказанных мной вещей сердце твое быстро обрастет жиром, однажды у него появится возможность просто остановиться, не предупреждая. И тогда...
— О, оставь, ради бога, оставь эти речи, — замахал руками Хабиль. — Что-то ты совсем уж того... Я и так чувствую в груди что-то не совсем нормальное. Кстати, умеешь ли ты лечить этот самый... как его?..
— Инфаркт? — охотно подсказал доктор.
— Вот-вот, — пробормотал Хабиль, бережно ощупывая свою богатырскую грудь, — ты настоящий профессор. От одних твоих слов я уже заболел этой ужасной болячкой... Пожалей меня и придумай что-нибудь полегче...
— Охотно! — сказал доктор. — Что ты скажешь, например, о пневмонии? Она может протекать легче, но впрочем, как за нее взяться. Если с умом, то...
— Погоди, — перебил Хабиль, явно бледнея, — в какой части грешного тела селится эта чертовка? Мне кажется, я уже давно болен ею, только не знаю точно, где она во мне сидит.
— Болезни легких, — как ни в чем не бывало продолжал доктор, — легче всего заполучить в зимнее время. Для этого необходимо дышать не носом, а ртом...
— Но это некрасиво, доктор, — забормотал Хабиль жалобным голосом. — Я ведь как-никак взрослый человек, и ходить с раскрытым ртом... как на это люди посмотрят? Надо что-нибудь другое.
— Я тебя не понимаю, — удивился доктор, — ты боишься пневмонии.
— Как тебе сказать? — уклончиво ответил Хабиль, — Болезнь сама по себе не плоха... И название благозвучное. Только мне она что-то не по душе.
— Как же так? — настаивал доктор. — При помощи этой болезни можно довольно быстро добраться до...
Но Хабиль замотал головой.
— Легкие оставим. Они и так, по-моему, — того... Чувствую, что-то хрипит. — Хабиль часто задышал, прислушиваясь к своему дыханию. — Неужели чего-нибудь другого не найдется? Мне как-то не хотелось бы расставаться с этим миром в лютые морозы... Нельзя ли это сделать, например, в пору спелости абрикоса! Ты любишь абрикосы, доктор? Понимаешь, чтобы все кругом цветами пахло! И солнышко чтобы светило меж ветвей...
— О! — обрадовался доктор. — Ты гораздо лучше, чем я о тебе думал! Медицина — могущественная наука. Она может свести человека с ангелами в любое время года! Тебе нужна пора абрикосов? Пожалуйста! Перво-наперво — забудь про всякие купания, умывания и мытье рук! Посуду кухонную не мыть, мух не прогонять! Более того, на столе для них всегда должна иметься соответствующая мушиная пища. Ни в коем случае не беспокоить микробов — возбудителей разных заразных болезней! Все, это поможет в течение короткого времени обрести великолепную дизентерию или что-либо из ее родственников или близких. И если врачи не помешают — ты отправишься прямиком к...
— Ангелам, да? — догадался Хабиль. — Очень ты злой человек, доктор, если водишь дружбу с ангелами. Я и раньше чувствовал, что внутри у меня непорядок. Эти твои любимые микробы, о которых ты говорил, уже устраивают во мне шумные свадьбы.
— Погоди! — увлеченно воскликнул доктор. — А что, если нам обратиться к желтухе? Ты не представляешь, какая это забавная болезнь!
— Нет-нет-нет, — забеспокоился Хабиль. — Я уже представляю... То есть я хотел сказать — мне не нравится название. Разве болезнь с таким названием может быть благородной? Да и сердце мое что-то, кажется, шалит... И легкие... И другие микробы...
— Хорошо! — согласился доктор, — оставим желтуху и обратимся к брюшному тифу. Это такая штука, что пальчики оближешь!
— Сохрани бог! — закричал Хабиль.
— Нет, — строго сказал доктор, — так мы ни до чего не договоримся! Ты очень привередливый пациент. Ты упрям, как...
Доктор не договорил, как именно упрям Хабиль. Доктора осенила счастливая мысль, он просиял:
— Слушай, дорогой! Есть прекрасная скотская болезнь. Называется бруцеллез. Умереть не умрешь, но и скучать не будешь!
— Оставь, доктор, пожалуйста, скотские болезни для скотов, — простонал Хабиль. — Я, может быть, и упрям, как этот... Но не настолько, чтобы болеть бруцеллезом.
— Ты, Хабиль, прав, как никто прав быть не может, — торжественно произнес доктор, — ты молодец! Я уж для тебя постараюсь! Я, кажется, вспомнил такую болезнь, которая сейчас пользуется небывалым авторитетом. Ужас наводит она на человека. Заболеешь — на глазах будешь таять. А название! Не название, а выстрел...
— Не говори, не говори! — заволновался Хабиль. — Я знаю, что это за болезнь... Это... Это... Что-то голова кружится. Я падаю, падаю в пропасть... Сердце... останавливается, микробы пляшут внутри. У, орайда!