●Никаких щекоток спины с Гарретом
●Никаких объятий с Гарреттом
●Адский холод
У меня не так уж много причин делать что-либо, кроме как оставаться в Ванкувере.
Мой взгляд опускается на плюсы.
●Меня здесь никто не знает.
Но для меня это заманчивая причина уехать, даже если она немного пугает.
Комок подступает к моему горлу при мысли о том, что я не смогу поехать к маме, прижаться к ней на диване и посмотреть фильм, когда захочу.
Мой телефон жужжит, а сердце колотится так, словно надеется, что это может быть Гаррет, хотя я просила немного побыть наедине.
Эмили: Красное или белое безалкогольное вино? У тебя уже есть немного игристого.
Я: Что?
Эмили: Девичник?
Я: О черт. Мне так жаль. Я забыл. Я в Торонто на собеседовании.
Эмили: Фу.
Эмили: Я имею в виду, круто, следуй зову сердца и все такое. Но есть ли это в Торонто?
Появляется фотография, и мой экран заполняют сморщенный нос Эмили, сложенные губы и скошенные глаза.
Я: Это форма для черлидинга?
Эмили: Да, собираюсь принимать гостей/заняться кое-чем приятным * подмигивающий смайлик*
Хихикая, я возвращаюсь к своему списку.
●Нет Эмили
…
●Нет Гаррета. Нет Гаррета. Нет. Блять. Гаррет.
Болезненный вдох слетает с моих губ, когда я прижимаю телефон к груди, тяжесть того, что я могу потерять, заставляет меня глубже зарыться в подушки дивана, в котором я свернулась калачиком.
Я выглядываю в окно своего гостиничного номера, словно ответ прячется где-то среди небоскребов или оживленных улицах, где город несется своим чередом. Это суматоха, но завораживающая — словно наблюдаешь за стремительным танцем, где все двигаются в унисон, несмотря на кажущуюся суетливость их движений, в этой игре где нужно брать и отдавать.
Вот только там нет ответа, никакого знака, указывающего мне, какой путь выбрать. Просто сплошной хаос, который в точности отражает текущее состояние моего мозга: хаотичность.
Мне всегда нравился город, яркие огни, то, как все оживает ночью. Но есть кое-что, что стоит сказать о тихом утре с видом на горы, море сосен, окрашивающих горизонт, о том, как они танцуют в ряби воды, которую обрамляют.
Здесь, в Торонто, так громко, что ты едва можешь думать. В северной части Ванкувера твой разум принадлежит тебе. Я просто не уверена, что хуже. Когда ты из тех, кто колеблется между чрезмерным анализом и необходимостью отвлечься, и у того, и у другого есть свои преимущества.
Со вздохом я встаю со стула, чтобы подготовиться к собеседованию.
Я потратила три часа, примеряя наряды для Гаррета, только чтобы он каждый раз решал, что они не подходят, и их нужно немедленно снять. В итоге так и происходило, поэтому выбор одежды занял целых три часа. В конце концов он выбрал первый наряд, который я примерила, — маленький говнюк. Так что я надеваю свои расклешенные брюки и белую блузку, заправляя ее в высокий пояс, а образ завершаю любимыми черными ботильонами. Я вытаскиваю резинку из косы, провожу пальцами по волосам, чтобы волны свободно падали на плечи, и заканчиваю несколькими быстрыми мазками туши и лёгким оттенком на губах. Гаррет помог выбрать и это.
По крайней мере, мне так кажется. Я протестировала каждый оттенок, оставляя отпечатки помады на его прессе. Все его ответы были смутными, но больше всего он задохнулся, когда я поцеловала его разгоряченную кожу. Тогда я поняла, что это был правильный выбор.
Это, конечно, не имело никакого отношения к тому, что эти следы располагались так низко на его торсе, прямо над поясом нижнего белья. И определенно не имело ничего общего с тем, что эти губы обхватили его член десять секунд спустя.
Жаль, что я не послушала его насчёт пальто, потому что, выходя на улицу, я тут же начинаю проклинать себя за то, что проигнорировала его предупреждение. Он настаивал, чтобы я взяла тёплое пальто на всякий случай, но вместо этого я стою здесь в своём красивом сиреневом пальто, которое идеально подходит для западного побережья, но совершенно бесполезно в здешнем холоде.
— Ну и дура, — бормочу я, забираясь в ожидающий меня Uber.
Дорога туда должна была занять всего десять минут, но у нас уходит тридцать. К счастью, я все спланировал заранее; пробки в Торонто — это настоящее дерьмовое шоу.
— Большое тебе спасибо, Мэнни, — говорю я своему водителю, выходя из машины.
— Удачи тебе на собеседовании, Дженни! — кричит он в открытое окно.