Он качает головой.
— Нет, я… я бы никогда так не сказал.
— Но именно так звучит твое молчание. Разве ты этого не понимаешь? Тебе позволено злиться, но ты ведешь себя как ребенок. Дженни не нуждается в твоей защите. Ей нужно, чтобы ты был рядом, был ее другом и братом и наблюдал, как она живет своей собственной жизнью, потому что она сама надирает всем задницы. Ты должен хотеть, чтобы она была счастлива, где бы она ни нашла это счастье.
— Я действительно хочу, чтобы она была счастлива, — шепчет он, наконец слезая с меня и растягиваясь на льду рядом со мной. — Дженни заслуживает всего мира.
— И я хочу подарить ей его.
Он запрокидывает голову, чтобы посмотреть на меня.
— Олли сказал, что я поступаю нечестно. Заставила меня спать на диване.
— У тебя есть, типа, три свободные спальни.
— Четыре. Она сказала, что я не заслуживаю постели.
Я вздыхаю, проводя рукой по своим мокрым волосам.
— Я не разговаривал со своим лучшим другом почти два гребаных дня.
Картер внимательно наблюдает за мной.
— Лучший друг?
— Дженни — моя лучшая подруга, Картер.
— Что, если она согласится на работу в Торонто?
— Потом разберемся с этим. Но, честно говоря, я даже не думаю, что она хочет эту работу. Я думаю, единственная причина, по которой она рассматривает возможность принять это предложение, заключается в том, что она думает, что ты не хочешь, чтобы она была здесь сейчас, и что без тебя она потеряет всех, кого любит.
— Черт. Я облажался.
— Это мягко сказано, да.
— Беккет, — зовет тренер с другого конца льда. — Убирайся со льда! Ты закончил!
Картер резко садится.
— Что? Нет, мы просто…
— Тренер, все хорошо. Мы не будем…
Он останавливается перед нами, посыпая Картера льдом и ухмыляясь.
— Ты нужен в больнице.
Позвоночник Картера выпрямляется.
— Что?
— Ты скоро станешь папочкой.
— Срань господня! — Картер переворачивается, бросается на меня сверху в некоем подобии объятий, прежде чем вскакивает на ноги, широко раскидывает руки и визжит: — Я собираюсь стать папой!
Адам поднимает меня на ноги, пока Картер летит по льду.
— Оливия! Я иду, детка!
— Это ваш первенец?
Секретарша за стойкой наблюдает за Картером с улыбкой. Это один из тех юмористических типов, вероятно, потому, что он расхаживает по коридору, хлопая себя по лицу. Кара записывала, чтобы показать Оливии позже. Сейчас не время бросать ей в лицо, что ее муж разваливается на части.
— Малыш? Нет. — Он кладет руку себе на грудь. — Я отец собаки.
Холли прищуривает глаза.
— Картер.
— Что? — Он смотрит на нее. — О, человеческий ребенок? Да, это наш первый человеческий ребенок. И наш последний. — Он тревожно смеется. — Просто шучу. У нас, наверное, будет трое. Может быть, пять. — Еще один пронзительный смех. — Пять человеческих младенцев. — Он проводит дрожащей ладонью по губам, его кожа необычайно бледна. — Эй, у тебя тут есть где-нибудь ведра?
Брови секретарши хмурятся.
— Ведра?
Картер указывает на мусорное ведро в другом конце комнаты и шагает к нему.
— О, этого хватит. — Он хватается за край и быстро вываливает все содержимое своего желудка в мусорное ведро.
Аланна, племянница Картера и Оливии, подталкивает меня локтем.
— Как раз вовремя, а? Час назад я думала, дядю Картера стошнит. Он такой драматичный, и у него сводит животик, когда он напуган.
— Я не боюсь! — Картер кричит, затем его снова тошнит в мусорное ведро. — Это овсянка, которую я ел на завтрак! — У него снова урчит желудок. — Должно быть, это было плохо!
Аланна приподнимает брови в стиле — я же тебе уже говорила.
— Пугливая кошечка.
Картер пробыл здесь четыре часа, остальные — два. Он входил и выходил из этой комнаты тринадцать раз, и каждый раз высота его звука повышалась на целую октаву. Его лицо красное, лоб мокрый от пота, а волосы торчат в разные стороны. Этот человек не просто напуган; он чертовски напуган.
— Я знала, что это случится, — бормочет Холли, роясь в своей сумочке. Она достает зубную щетку в упаковке и крошечный тюбик зубной пасты, засовывая их в грудь Картер. — Вот. Иди почисти зубы и больше не отходи от своей жены.
— Может быть, мне стоит пойти туда, — предлагает Кара, вставая. — Мы действительно доверяем Картеру? К тому же, когда они оба расстроены, они подпитываются энергией друг друга. Ты видела, как эти двое ссорятся? Это не красиво.