Эрфиан прислушался. Из комнаты не раздавалось ни звука. То, что он собирался сделать, позабавило бы воина, но другими было бы воспринято как дикарский поступок. Он подпрыгнул, подтянулся на руках и через пару мгновений уже стоял на ковре спальни.
Гриалла, сидевшая на деревянном табурете возле зеркала, вскочила, ахнула и зажала рот руками. На ней была длинная накидка из прозрачной розовой ткани. Волосы заплетены в косу — она собиралась спать — а шею украшало подаренное Эрфианом ожерелье.
— Боги! Почему ты залез в мое окно, да еще ночью?!
— Твои стражи были невежливы. Разве ты не слышала наш разговор?
— Ты меня напугал! Я думала, что это он…
— Ты ждешь гостей?
— Он всегда здесь. Рядом. Только… невидимый. Зачем ты пришел?
Эрфиан подошел к Гриалле, обнял ее, прижал к себе и замер, слушая беспокойное дыхание эльфийки. Что знают короли светлых эльфов о драгоценных камнях и золоте? У них нет такого сокровища.
— Я не могу, — сказал он. — Не могу жить без тебя.
Пальцы Гриаллы прикоснулись к его щеке.
— Где ты был так долго?
— Я не знаю. Но я умру, если ты меня прогонишь.
— Я так долго тебя ждала… знала, что ты придешь.
Они смотрели друг на друга, и Эрфиану казалось, что мир вокруг меняется — как в ту ночь, когда Мадда угостила его таинственным отваром из трав. Тогда ему открылась новая красота знакомых вещей, а теперь этот мир сосредоточился в одной маленькой женщине, такой удивительной и непохожей на всех, кого он встречал раньше, изящной и нежной, похожей на ускользающее видение из послеобеденного сна.
— Мой мир утонул в твоих глазах, — прошептала Гриалла. — Я увидела тебя — и сразу это поняла. Но мне было страшно себе в этом признаться...
— В этом нет ничего страшного. — Эрфиан поднес ее руку к губам и поцеловал. — Я люблю тебя. Ты красива как…
Неожиданно Гриалла высвободилась из его объятий, отвернулась и закрыла лицо руками.
— Что случилось?
Эрфиан обнял ее за плечи. Эльфийка покачала головой, показывая, что не хочет говорить.
— Почему ты плачешь? Ну, посмотри уже на меня.
Гриалла повернулась, утирая слезы.
— Очень приятно. Мне никто такого не говорил.
На мгновение Эрфиан решил, что ослышался.
— Никто не говорил тебе, как ты красива?..
— Никто не говорил это так, как ты.
— Ты когда-нибудь видела снег?
— Нет, — покачала головой Гриалла.
— В далеких землях есть горы, покрытые снегом. Если подняться на них, можно увидеть белый покров, на который еще не ступала нога человека или темного существа. Он сверкает под солнцем. Он так красив, что ты боишься сделать шаг и нарушить первозданную чистоту. Он совершенен, как все, что создает природа. Он похож на тебя.
Гриалла уткнулась в его плечо и разрыдалась.
— У меня золотые волосы и фиалковые глаза, — выдавила из себя она, всхлипывая. — Я уродина… все говорят, что я — дочь Сновидицы! Где это видано — темная эльфийка с золотыми волосами и фиалковыми глазами?! Всем, кто просил моей руки, нужны только деньги моего отца…
— Ты — самая прекрасная женщина в двух мирах. И могу тебя уверить — мне не нужны деньги. Я бы в них не нуждался даже в том случае, если бы у меня не было ни гроша. — Гриалла подняла голову, и Эрфиан прикоснулся к ее губам. Они были солеными от слез и самыми сладкими на свете. Он будет целовать их, не отрываясь, целую вечность. Будет целовать, пока не умрет… да что ему смерть, если он сейчас держит ее в объятиях? — Почти всю жизнь ты провела в этом городе. А я повидал целый свет. Представляешь, как все дивились на такого темного эльфа?
— Ты красивый. — Она погладила его по волосам. — Поцелуй меня еще раз, Эрфиан. Ведь ты больше не уйдешь?
— Никогда.
— Ты пахнешь счастьем.
Эрфиан протянул руку, и пальцы Гриаллы переплелись с его пальцами — уже в который раз за эту ночь. Она лежала на животе, прижавшись разгоряченной щекой к прохладному шелку подушки, а он обнимал ее и думал о том, что хочет показать ей весь мир. Все миры. Он сделает так, что она всегда будет улыбаться и видеть то, что радует глаз. Он убьет любого, кто расстроит ее или заставит плакать. Убережет ее от всего, чего она боится. И покажет ей звезды.
— Счастьем? — переспросила Гриалла. — Не думала, что у счастья есть запах.
— Запахи есть у всех чувств.
— Как ты различаешь их?
— Просто ощущаю.
— С самого детства?
— Да. Я всегда это умел.
Гриалла прижала его руку к своей груди и приподняла голову.
— Как пахнет счастье?
— Покоем, любовью, теплой ночью. Оно пахнет как что-то родное. Доброе воспоминание из детства. Трава на поляне, по которой ты когда-то гулял. Цветы в любимом лесном гроте. Отвар, которым мыла волосы мать. Дерево, из которого отец вырезал тебе первый лук.
— Раньше ты уже чувствовал этот запах?
— Такой? Никогда.
Гриалла перевернулась на спину, Эрфиан наклонился к ней и снова нашел ее губы в полумраке спальни. Ему не хотелось ни о чем говорить, слова казались глупыми и ненужными. Они впервые увидели друг друга тогда, на базаре, под полуденным солнцем, но эта встреча была шуткой богов. Они держались за руки давным-давно, в другом мире, в другой жизни, а потом их разлучили — и теперь они встретились снова. Впрочем, один вопрос он не мог не задать.
— О ком ты говорила? О том… невидимом?
— Пожалуйста, Эрфиан, не будем об этом. Это пугает меня.
— Тебе нечего бояться, пока я рядом. Расскажи мне.
Она села и начала заново заплетать косу.
— Он приходит ко мне во снах. Это демон, чудовище. Он хочет забрать мою душу… он хотел забрать душу моей матери, но она передала ее мне. И теперь он охотится за мной. Он живет во тьме. Иногда мне кажется, что он не во снах, а где-то здесь… в одном из углов спальни.
— Поэтому ты не выходишь на улицу после заката?
— Да. И боюсь погасить масляные… ах!
Гриалла посмотрела на стоявшие на окне лампы, заметила, что они погасли и зажмурилась. Эрфиан поманил ее, приглашая прилечь.
— Ты видишь? Лампы погасли, а демона нет. Каким бы страшным он ни был, он тоже может бояться.
— Ты смеешься надо мной…
— Я знаю, какой властью обладают создания из снов. Но они не всесильны. Клянусь именем своего отца, я защищу тебя от любого демона.
Гриалла положила голову ему на плечо.
— Откуда ты знаешь про созданий из снов?
— Этому искусству меня обучила вампирша, в замке которой я когда-то жил. Его называют «магия Сновидцев».
— Магия Сновидцев злая! Они поят путников черным вином. Они приносят человеческие жертвы богине Охотнице…
Эрфиан положил ладонь ей на лоб.
— Ты веришь мне?
— Верю, — ответила Гриалла, помолчав.
— Тогда закрой глаза.
Она смежила веки, подождала пару мгновений, снова подняла ресницы и удивленно заморгала.
— Что это? Ночь!..
— Пойдем. Я покажу тебе кое-что.
Гриалла огляделась, обнаружила, что сидит на мягкой траве посреди большой поляны, и поднялась следом за Эрфианом.
— Это недалеко? — поинтересовалась она. — Как приятно здесь пахнет!.. И не так темно, как обычно бывает ночью…
— Когда ты смотришь на ночь из окна, кажется, что вокруг только тьма. Но все меняется, стоит тебе оказаться вне дома или в лесу. Вот мы и пришли. Смотри.
Эрфиан взобрался на холм и подал руку Гриалле, помогая ей подняться.
— Ах, — восхищенно протянула она. — Какая красота!..
Долину, вид на которую открывался с холма, покрывали невысокие деревья, но листва на них была не зеленой и не привычно темной для ночи, а серебристо-голубой. Между деревьями бежала серебряная река. В небе, усыпанном звездами, светились три полные луны. Гриалла прижала ладони к груди.
— Сновидцы любят луну, — пояснил Эрфиан. — В некоторых мирах можно встретить не только три, но и больше. Но мне по душе одна. Настоящая.