История нового, еще более удивительного открытия, последствия которого трудно предугадать, началась со случайности. Как-то Джонатан, двадцатилетний сын Луиса, специализирующийся в изучении змей, бродил по дну каньона невдалеке от раскопа. Осматривая обнажения, по уровню залегания расположенные ниже слоя с культурными останками зинджантропа, в эрозионном углублении пещерки, протянувшейся в стенке ущелья метров на 12, он обнаружил челюсть неведомого ему животного. В лагере эта находка вызвала немало удивления. Лики определил, что челюсть принадлежала саблезубому тигру. Среди десятков тысяч костей, собранных в Олдовэе, никогда не встречались его останки. Более того, на всей территории Восточной Африки их тоже никогда не находили. Неудивительно поэтому, что в первый же удобный момент Мэри и Луис отправились посмотреть слой, из которого Джонатан извлек челюсть. Местонахождение, названное Н. Н., находилось всего в 227 метрах от стоянки зинджа, но было древнее на несколько сотен тысячелетий и уже поэтому вызывало особый интерес.
Лики предполагал найти здесь все, что угодно, но не то, что сразу же заметили зоркие глаза Мэри. «Примат!»— воскликнула она и подняла небольшую косточку. Луис осмотрел находку и согласился — действительно, эта кость могла принадлежать скелету человека или обезьяны. Лики тут же отдал распоряжение копать контрольную траншею. Предварительные раскопки дали новые костные останки, которые, судя по всему, принадлежали гоминиду, а не антропоиду: из траншеи извлекли несколько миниатюрных обломков черепа, позвонок и фаланги пальцев. Рекорд древности продержался за зинджантропом всего год. Он побит новым загадочным существом, получившим имя пре-зинджантроп, но воссоздать его облик не представлялось возможным и при самом богатом воображении — настолько фрагментарными оказались найденные останки. Кто он — непосредственный предок зинджантро-па или иная гоминидная ветвь, представитель которой отличался более развитым интеллектом? Ответ предстояло искать в земле.
Можно понять поэтому нетерпение Лики, мчавшегося в Олдовэй, — ему хотелось поскорее осмотреть стопу, об открытии которой на местонахождении Н. Н. ему сообщила Мэри. В лагере он принялся реконструировать тонкие кости левой стопы, подбирая ее смыкающиеся друг с другом части. От ноги сохранились пять фаланг пальцев, пять костей ступни, несколько разрушенная от эрозии пяточная кость и лодыжка. Строение нижней конечности отличалось примитивностью, но все же не оставалось сомнений, что нога не антропоидная, а человеческая. Не могло, в частности, быть и речи, что она сходна с ногой гориллы. В то же время определенное различие в соединении пальцев и форме костей ступни отличало ее от ступни современного человека.
В ближайшие за этим событием дни последовали новые находки, одна интереснее другой: ключица, фаланги пальцев руки, позвонок, кисть, зубы, голень, лобная и височные кости черепа… По позвонку стало возможным представить объем грудной клетки презинд-жантропа, она была обширной. Наибольшее волнение вызвало открытие костей ног и рук, определенно человеческих по особенностям своего строения. Никогда еще в горизонтах такой древности не находили останки конечностей homo.
Затем снова повезло Джонатану, «шефу» счастливо открытого местонахождения. Он все дни не переставал твердить, что рано или поздно обязательно найдет челюсть презинджантропа. Заклинания помогли. Однажды утром к палаткам прибежал помощник Джонатана и закричал на весь лагерь: «Джонни нашел ее! Идите скорее!» Когда участники раскопок сбежались к пункту Н. Н., Джонатан завершал расчистку части челюсти с тринадцатью хорошо сохранившимися зубами. Счастливчик ворчал недовольно — его огорчило, что челюсть разломана и к тому же сохранилась не полностью. Но это была находка! Во-первых, она помогла наконец установить возраст презинджантропа (11–12 лет); во-вторых, зубы ребенка, не превосходившие по размерам зубы «щелкунчика», значительно отличались от них, больше напоминая человеческие (по форме и строению, но не размерами: на участке челюсти, где размещались пять зубов презинджантропа, у человека могло бы поместиться шесть); в-третьих, именно челюсть и зубы позволили Лики прийти к сенсационному выводу о том, что презинджантроп представляет, по-видимому, иной, чем зинджантроп, тип древнейшего человека.