— Почему драконы уничтожают деревни? — начала Анна прямо с порога.
Михал Михалыч, до этого мирно попивавший какой-то напиток в высоком бокале, начал судорожно рыться в бумагах, создавая видимость работы.
— Опять ты? — недовольно буркнул он.
Похоже, при ней ему уже не было необходимости надевать маску приветливого директора.
— Я, вообще-то, ваша невестка, — напомнила Анна, — заходя в кабинет и прикрывая за собой дверь. — И мать ваших внуков. Или у вас их много? Я еще о чем-то не знаю?
— Драконы всегда уничтожали деревни, — Михал Михалыч предпочел ответить на первый вопрос. — Это инстинкт.
Анна села в кресло напротив, положила руки на стол, подалась немного вперед:
— Инстинкт сжигать деревни? Почему не леса, например? Почему они разрушают человеческие жилища?
Мужчина тяжело вздохнул, осознав, что уходить без ответов она не собирается.
— Ты же взяла у меня книгу про драконов? Уже прочла главу, где рассказывается о том, как появились люди?
Анна задумалась, откинулась в кресле.
— Да. Когда-то все животные были разумными и свободно общались друг с другом. Главенствовали над всеми драконы. Человек был лишь переходной формой, в которую мог превратиться любой зверь. Так они общались. Но однажды дракон полюбил лошадь, а она — его. И чтобы быть вместе, они отказались от своей исходной формы и решили навсегда остаться людьми. Отсюда и пошел род человеческий. Испугавшись, что кто-то еще из драконов так себя поведет, и драконья раса вымрет, главный дракон сделал так, что больше никто из зверей не смог оборачиваться человеком.
— Все верно, — подытожил директор, когда она закончила.
— И что? — Анна развела руками. — Это — просто месть?
— Месть, инстинкт, традиция… Называй, как хочешь.
За большим окном горело ослепляющее мартовское солнце. Стеклянные дверцы шкафов, витрины, графин со стаканами, — все ловило солнечные зайчики, передавало друг другу в беззаботной солнечной игре.
— Бред это, а не традиция, — печально проговорила Анна.
Она встала и подошла к окну, сложила руки на груди.
— Я сейчас видела Тура с детьми. Наверняка, они отправились на усмирение очередного магического хищника.
Михал Михалыч хотел было ее успокоить, но она пресекла его, продолжив:
— Потом творители пойдут восстанавливать разрушенное. Через какое-то время эту деревню или город снова сожгут… Это — День сурка, стагнация.
— Это — круговорот жизни, — возразил директор. — Так мы живем.
— Вы не живете! — Анна резко повернулась. — Вы выживаете! Этот мир не развивается из-за того, что он постоянно разрушается.
Михал Михалыч повернулся в кресле, брови сердито сошлись на переносице, короткая бородка подергивалась.
— А чего ты хочешь? Развития, цивилизации? Я жил в твоем мире. К чему привела цивилизация? Наркотики, СПИД, ядерное оружие.
— Не передергивайте, — Анна упрямо покачала головой. — Думаю, и в вашем мире есть эпидемии и массовое оружие. Драконы, хотя бы.
Директор упрямо мотнул головой:
— Это все несравнимо!
— А если бы вы могли прекратить нападения драконов? — не унималась Анна. — Представьте, насколько лучше бы стало всем! Люди перестали бы опасаться за свои жизни и свои дома. Строились основательно, обзаводились скотиной, организовывали бизнес, развивали медицину, науку?
— Для этого должны пройти века, — усмехнулся Михал Михалыч.
— Века мирной жизни, — уточнила Анна.
— Помимо драконов, — возразил директор. — Людям угрожают оборотни, тролли, верховушки, стрипы, мутные…. Да, куча всякого отребья!
Анна снова села в кресло:
— Но можно начать с драконов.
— Как? — скривился мужчина, осознавая всю бесполезность этого разговора. — Они считают нас чуть ли не самым ущербным зверем в этом мире.
— Для начала нужно выяснить, — Анне как раз понравился переход в разговоре. — Считают ли? Или они вредят нам безо всякой причины, а "по традиции", как вы выразились.
— И как ты собираешься это выяснить? — директор уже откровенно издевался над наивной девушкой. — Спросишь у них?
Анна откинулась на спинку кресла и довольно улыбнулась:
— Спрошу. У Игоря, когда встречу его в следующий раз.
— Когда он снова попытается тебя убить? — Михал Михалыч тоже улыбнулся.
— Нет, я уже встречалась с ним при других обстоятельствах.