– Окей, – соглашаюсь я, подтягиваю стакан и пригубляю берёзовый сок. Вот о чем я скучала, когда жила за границей! – А в сексе вы тоже совместимы? У вас всё хорошо в постели?
Ирина густо краснеет. Вот буквально – до корней волос. Но всё-таки отвечает, смущённо комкая салфетку:
– Если ты имеешь в виду секс с проникновением, – тут её голос почти глохнет, шея идёт красными пятнами, Ирина хватает стакан и судорожно отпивает ледяной воды, – то нет, такого не было. Только петтинг и оральные ласки. С его стороны.
– То есть, за два года вы ни разу не занялись сексом? – сказать, что я шокирована, ничего не сказать. Я не занималась этим, лишь потому, что у меня не было партнёра – как-то я и не очень его искала, но иметь постоянного мужчину, за которого собираешься замуж, и не спать с ним? У меня в голове не укладывается.
– Почему же за два, мы стали позволять себе такие ласки около полугода назад. До этого были просто свидания, ухаживания, совместное времяпрепровождение…
– Ира! – перебиваю эти восторженные излияния. – Ты же взрослая современная женщина. Ты, во-первых, должна понимать, что твой драгоценный Максим вряд ли всё это время хранил тебе верность и, наверняка, навёрстывал упущенное с кем-то более доступным. Во-вторых, если отрицал это, значит, врал тебе. А строить отношения на лжи – ну такое, знаешь ли…
Ирина вспыхивает, но теперь уже от гнева, а не от смущения:
– Это ты – знаешь ли! Я верю Максиму, и ты не заставишь меня усомниться в нём!
– Что же его останавливало тогда? – развожу руками.
– Моя невинность, – признается Ира, снова краснея. – Максим хочет, чтобы мой первый раз случился в нашу брачную ночь. Он – консерватор. В его системе ценностей до свадьбы – ни-ни!
– Ир, – фыркаю я, – двадцать первый век на дворе! Кто сейчас заморачивается такими вещами?
– Мы вот заморочились! – злится она, и уже – не на шутку. – А ты говоришь так, будто за меня не рада – я ведь выхожу за серьёзного, взрослого, степенного мужчину. Который знает, чего хочет. А не просто играет со мной.
Вздыхаю:
– Понимаешь, подруга, ключевое здесь «выходишь замуж». Я не могу этому радоваться. Красивая, умная, талантливая. Будущий педагог-новатор – а я уверенна, ты станешь именно такой! – и вдруг такая банальщина, как замужество. Вы же оба взрослые, самодостаточные. Могли бы просто жить вместе, притираться, присматриваться. Кому, спрашивается, нужен этот штамп в паспорте и глупые церемонии в ЗАГСе?
– Мне нужны! – зло отрезает Ира и вскакивает из-за стола. – Представь себе, мне нужны! И если ты не можешь просто порадоваться за свою школьную подругу, то, извини, вряд ли я захочу общаться с тобой. Нотации о «неправильном образе жизни» мне не нужны. Сама разберусь как-нибудь. Я же взрослая и самодостаточная, как ты говоришь. Пока, Алён. Подружкой приглашу Зину. Она, по крайней мере, будет пищать от восторга вместе со мной.
И, гордо цокая каблуками, моя лучшая – до недавнего времени – подруга уходит прочь. Вот так легко разрушив нашу многолетнюю дружбу!
***
Комкаю салфетку и кидаю на стол. И злюсь, в этот раз – на себя. Недавно выговаривала бабушке за то, что она своё мнение считает единственно верным и навязывает мне. А сама чем лучше? В конце концов, это выбор Ирины. Её жизнь. И даже если она ошибается или заблуждается – это её ошибки и её заблуждения. Она имеет на них право. Из этого складывается опыт. А если я нормальная подруга и люблю её – а я люблю, как сестру – то должна обязательно принимать такой, как есть.
Вскакиваю, бегу следом.
Удаётся перехватить Иру в вестибюле кафе.
Хватаю за руку, бормочу торопливо:
– Прости… прости, пожалуйста… Я не должна была говорить всего того, что сказала. Я волнуюсь за тебя. Лишь в этом причина.
Ира улыбается – она никогда не умела долго злиться. Обнимает меня первой.
– Прощаю, – охотно отзывается она. – И рада, что мы помирились. Не придётся Зину звать. Не очень хочу её в дружки.
И хоть у меня внутри всё восстаёт против такого решения подруги – я принимаю его. Она счастлива – значит, таково её счастье.
– Только обещай, что познакомишь меня с этим своим Максом. Я должна знать, кому отдаю подругу детства.
Ирка улыбается и обещает.
Мы расстаёмся довольные друг другом.
Моё утро начинается с прогулки по саду. Застаю там бабушку в перчатках, старых трико, смешной панаме и с тяпкой. У нас есть садовник, но бабушка любит повозиться с землёй сама. И та платит ей сторицей: цветы в саду – ухоженные, пышные, яркие.