«Я лучше не буду так рисковать», — подумала София. Она неохотно уселась на высокий стул с ярко-желтой подушкой. И Зеелах представила её.
— Леди Уайтхорн, судья Ликлоу, я бы хотела представить вам нашу гостью, Софию, — сказала она.
— Как поживаете? — тихо сказала Софи, приветствуя мужчину и женщину, сидевших по обе стороны от нее.
Леди Уайтхорн оказалась худощавой пожилой женщиной с царственной осанкой и такими же белыми волосами, как и её тарп, и с очень бледными, кристально голубыми, почти прозрачными глазами.
Судья Ликлоу был её полной противоположностью. Большинство людей, которых Софи видела на Транк-Прайм, высокие и худощавые, но этот очень тучный мужчина с округлым животом и красными щеками напоминал Санта-Клауса. Добавить бы ему ещё длинную белую бороду и красный костюм.
«Не то чтобы я хотела забраться к нему на колени и рассказать о том, что хотела получить на Рождество, — подумала Софи. — Не с таким именем как «Ликлоу».
Она едва нервно не захихикала, но сдержалась, осознав, что тетя Сильвана всё ещё говорит.
— София — посол с Земли, планеты в пятидесяти световых годах отсюда, — сказала она. — На своей планете она популярный художник и сюда приехала с миссией мира и доброй воли. Надеюсь, вам понравится её компания.
София собралась запротестовать — Зеелах во стократ преувеличила её важность — но заткнулась от жесткого взгляда тети Сильвана.
— Развлекайся, моя дорогая, — пробормотала она, похлопав Софи по руке, и удалилась.
— Ну и ну, с тех пор как к нам приезжали такие важные гости, прошло много времени. — Судья лучезарно улыбался, определенно выглядя веселым. — И вы проделали такой длинный путь.
— Любой может путешествовать на большие расстояния через червоточины, — фыркнула леди Уайтхорн, явно не впечатленная.
— Скажите, дорогая, разве это не технологии Киндредов?
— Да. — Софи поерзала на своем месте. Пока она двигалась, тарп вел себя превосходно. Но стоило ей сесть, и зуд от этого инопланетного наряда стал просто невыносим. — Хм, я здесь с Сильваном, — сказала она, осматриваясь и стараясь не нервничать.
— Сильван Вии? — Леди Уайтхорн вопросительно приподняла бровь.
К собственному разочарованию, Софи поняла, что до сих пор не знает фамилию Сильвана. Она даже не знала, есть ли у него фамилия — у всех знакомых ей Киндредов были только имена.
— Думаю, что да, — неуверенно произнесла она. — Он связан с леди Зеелах, которая познакомила нас?
— О, я хорошо с ним знакома. — Леди Уайтхорн снова фыркнула. — Он когда-то был помолвлен с моей дочерью. Конечно, мы с отцом постарались предотвратить этот абсурд.
— Помолвлен? — с сомнением взглянула на нее. — Значит, Фина ваша дочь.
— Верно. Она должна была сидеть рядом со мной, но по какой-то причине её пересадили вон туда. — Леди Уайтхорн недовольно фыркнула.
Софи проследила за её взглядом и расстроилась. За столом наискосок от них сидела самая красивая девушка. Высокая и стройная блондинка, с практически белыми волосами. Девушка оказалась одета в восхитительный тарп цвета индиго, который прекрасно оттенял такие же синие, как у матери, глаза. Хуже всего то, что она сидела рядом с Сильваном.
— Хорошо, если я заняла место вашей дочери, возможно, нам стоит поменяться с ней местами, — предложила Софи, внезапно судорожно вздохнув.
— Что? — Судья Ликлоу казался шокированным. — Вы хотите пересесть за другой стол, когда только что пришли? Это невозможно.
— И очень оскорбительно. — Леди Уайтхорн строго посмотрела на нее. — Хотя уверена, что у такого важного посла как вы, есть дела поважней, чем разделить трапезу с судьей Ликлоу и мной.
— Нет, нет! Конечно, нет. — Софи ужаснулась. Она сидела здесь менее пяти минут и уже умудрилась допустить ужасную ошибку. — Я бы никогда не поступила так, — запротестовала она. — Пожалуйста, простите, я не знала, что поменяться с кем-то на празднике местами на Транк-Прайме считается оскорбительным. Это в порядке вещей на моей планете, так что я не хотела вас обидеть.
— Правда. — Леди Уайтхорн скривилась. — Значит, на Земле считается нормой прыгать на празднике с места на место, абсолютно игнорируя нежные чувства ваших собеседников? Вероятно, ваш мир весьма примитивный.
— Нет, — запротестовала Софи. — На самом деле мы очень цивилизованный народ.