Бог знает почему, но я решаю пересечь границу в женскую половину.
Позвольте вам сказать, что мужчина, окруженный бесчисленным количеством женщин, чувствует себя замечательно. Да, я знаю, это не принято говорить, но по определению Керен и Надин, я окружен "едой". На стене одного из домов я вижу следующее уведомление для женщин: "Женщины, чьи руки и ноги не покрыты в этом мире, в будущей жизни будут брошены в кипящий котел и сожжены в огне. Они будут рыдать в муках и страданиях. Это намного хуже, чем когда человек сгорает при жизни".
В "Толдот Аарон", месте, которое я дважды посетил до этого, тысячи людей танцуют и поют: "Моя душа жаждет Тебя, Господи, и моя плоть жаждет Тебя".
Интересно, цитируют ли они ту же самую строфу, посещая ночных женщин.
Выход Тридцать Четвертый
Пожалуйста, помогите: Европейские дипломаты спешат на помощь бедуинам, желающим, чтобы голые немки бегали с их козами.
Я беру такси в Дженин, чтобы встретиться с Атефом из Бецелема, как и было договорено ранее.
Таксист тащит меня почти через весь Западный берег. Он полагает, что путь в Дженин ему известен, но дороги не всегда ему подчиняются. Это, впрочем, не имеет значения, поскольку таким образом я вижу в пути гораздо больше, чем было бы в противном случае. И Западный берег, позвольте мне сказать это в тысячный раз, великолепен.
Исключительно с помощью Аллаха мы все-таки достигаем Дженина.
Атеф, работающий журналистом палестинской газеты Аль-Хаят Аль-Джедида в дополнение к его деятельности активиста, приветствует меня в своем кабинете моим любимым арабским кофе, после чего мы отправляемся к его машине. Мы идем мимо кинотеатра "Дженин", о котором я многократно слышал до этого. Поскольку я агент высокого класса, то останавливаюсь посмотреть на него. На его фасаде в камне высечено, что его поддерживает "Институт Гете", "Министерство иностранных дел Германии", "Палестинское национальное правительство" и "Роджер Уотерс." (В 2013 г. Роджер из группы Pink Floyd прикрепил звезду Давида на свинью во время своего летнего концерта).
Мы проходим дальше к автомобилю Атефа, и здесь я его спрашиваю, куда он собирается меня везти. "Хирбет аль-Махуль". Да, туда, где француженка Марион сделала себе имя спасительницы народа.
Я думал, мы собираемся увидеть снос новых домов, но, похоже, Бецелему не удается обнаружить какого-либо реального сноса домов, и поэтому меня посылают в палатку новостных агентств. Это не то, о чем мы договаривались, а даже лучше. Теперь у меня есть возможность посмотреть, что на уме у BBC и прочих СМИ, столь озабоченных этим Махулем. Мы едем несколько часов. Иорданская Долина имеет не только великолепные холмы, но и бесконечные дороги, и тем временем Атеф рассказывает мне.
— Горы, говорит он, раньше были зелеными.
— Кто же сделал их коричневыми?
Ну, естественно, израильтяне.
— На холмах, под поверхностью, раньше была вода, — поясняет он, — но израильтяне ее украли.
Возможно, это правда. Возможно, правда, что Мекка раньше выглядела, как Гамбург, но какие-то евреи украли все деревья. Но я не говорю Атефу ничего подобного. Я же немец и веду себя вежливо.
До той минуты, пока я не расстался с Атефом, я не говорю по-арабски. Другие европейцы-благодетели ходят здесь с переводчиками, и так же должен вести себя Тоби-немец. Точка.
* * *
По дороге Атеф говорит мне, что прежде чем мы поедем в Хирбет аль-Махуль, нам следует встретиться с палестинским чиновником, отвечающим за израильские преступления на Западном берегу. Я просто счастлив. В конце концов именно с таким парнем я всегда мечтал познакомиться.
Мы проезжаем через район по имени Тубас. Не знаю, бывали ли вы там когда-либо, я нет. Но теперь побывал. Здесь стоят дома столь замечательного дизайна, что подобные им вы не увидите в самых богатых уголках Коннектикута. Я достаю iPhone, пытаясь сделать несколько фотографий, но Атеф говорит, чтобы я не фотографировал, и начинает гнать машину быстрее.
Да, да. Я его понимаю. Он здесь, чтобы показывать мне, какая у палестинцев несчастная жизнь из-за израильтян, и ему не надо, чтобы красивые дома затуманивали мое видение. Я сочувствую ему. Но дома слишком красивы, чтобы их не фотографировать. Видимо, я не самый вежливый немец. Вероятно, мои прадеды были австрийцами.
Мы подъезжаем к красивому зданию, официально называемому "Провинция Тубас и Северные Долины. Государство Палестина". Вылезаем из автомобиля и входим в здание. Мне полагается встретиться с Моатазом Бшара, чей официальный титул читается как "Директор Безопасности. Иорданская Долина", и его работа в настоящий момент, как я понял, заключается в том, чтобы объяснить мне, что израильтяне вгоняют палестинцев в нищету. Это непростое задание, учитывая, как выглядит его великолепный офис, но он, вероятно, личность сильная и знает, как с этим заданием справиться.