Захария понимает, что он действительно имеет дело с сумасшедшим человеком: немцем — другом еврея, — и гонит машину.
Мы проезжаем мимо красивых домов, и я хочу их сфотографировать. Идея, что я буду рассматривать красивые дома богатых бедняг, Захарии не нравится, так же как в свое время Атефу, но я настаиваю. Он должен остановить машину на минуту, чтобы я мог фотографировать.
— Что это за деревня? — спрашиваю я его.
— Бурин.
Да. Тот же Бурин, что и раньше. Только Захария, прежде чем я указал ему, куда ехать, отвез меня в худшую часть Бурина. И только туда. Он и рабби хотели, чтобы я увидел бедность, и я почти поверил их истории.
Я делаю несколько фотографий на своем iPhone, и мы продолжаем езду.
Пока мы едем, я все время вижу два различных флага на электрических опорах и других высоких зданиях, и спрашиваю Захарию, чьи это флаги.
— Зеленый флаг это ХАМАС, желтый флаг — ФАТХ (ООП).
Похоже здесь между ними большое противостояние.
Мы продолжаем ехать сквозь деревни. Я замечаю один все время повторяющийся плакат в различных деревнях и на дорогах: USAID. Похоже, Америка тратит на Палестину гораздо больше денег, чем я себе представлял.
* * *
Мы продолжаем езду. Внезапно, на одной из дорог, по которой мы едем, мы видим впереди израильский армейский джип. Арабские юноши будут бросать в него камни, говорит Захария, а солдаты "ответят огнем".
Следуй за солдатами, говорю я, посмотрим, что произойдет. Я хочу видеть огонь! Естественно, этот немец хочет видеть, как евреи стреляют в арабскую молодежь. Мы продолжаем следовать за джипом, пока тот внезапно не останавливается.
— Почему евреи остановились? — интересуюсь я.
— Они устанавливают контрольно-пропускной пункт! Просто так. Израильская армия сводит людей с ума. Когда им скучно, солдаты развлекаются тем, что измываются над арабским народом, внезапно устанавливая контрольно-пропускные пункты, арестовывая людей, и бог знает, чем еще.
Мы сравниваемся с джипом. Нет, это не неожиданный контрольно-пропускной пункт, как предположил Захария. Ни одну машину не остановили, и мы проезжаем свободно. Я смотрю на стоящий джип, мимо которого сейчас движусь, и вижу, что один из солдат изготовился помочиться. Джип для КПП на самом деле это джип для мочеиспускания. "Пописать бесплатно", — как сказала мне русская проститутка. Мы продолжаем путь.
Я знаю, что довожу Захарию до бешенства. Я заставляю его проезжать мимо прекрасных домов в чудесных палестинских окрестностях. Если бы рабби Арик знал, на что я трачу его деньги, у него случился сердечный приступ. И пока мы едем мимо великолепных домов и богатых арабских пейзажей, звонит телефон Захарии. На линии североамериканец, и он очень, очень, очень хочет помочь палестинскому народу и спасти его из рук израильских преступников. Куда ему отправиться, спрашивает он Захарию, чтобы стать свидетелем ужасных израильских преступлений? Захария тоже очень хочет помочь этому бедному североамериканскому абоненту. В качестве информации, североамериканский абонент является членом христианской правозащитной организации EAPPI (Программы Международного сопровождения в Палестине и Израиле), с которой я уже сталкивался. Он добрый христианин и в период между молитвами хочет помочь нуждающимся. EAPPI, как я вижу, очень активна в Святой Земле. Анна Мария, швейцарская красотка, встреченная мною в Аль-Кудсе, и Мишель, мерзкая француженка, с которой я встретился в автобусе, тоже сотрудничают с EAPPI.
Захария говорит ему, что это здорово, что тот позвонил сейчас. Мы не работаем по субботам (рабби соблюдают субботу), говорит он, а в пятницу только половину дня (по той же причине), и поэтому добрый христианин будет действительно полезен. Было бы здорово, говорит Захария замечательному христианину, если тот будет снимать то, что увидит.
Любопытно, как работает эта система! Люди приземляются на этой земле с камерами, чтобы разыскивать плохих евреев. Если бы этот парень посвятил столько энергии, сколько он тратит здесь, на Юго-Центральный район Лос-Анджелеса, он смог снять множество ужасных кадров для демонстрации человечеству, но я догадываюсь, что он побоится ходить по улицам Юго-Центрального района.
Захария едет дальше. Мы добираемся в Калькилию, и у меня больше нет идей, куда бы еще попросить Захарию меня взять. Поэтому я говорю своему шоферу, что теперь я желаю фалафель. Захария неохотно останавливается возле фалафельной. Жуя фалафель, мастер-агент размышляет, куда бы еще дальше поехать, и тут замечает дорожный знак: Раваби.