— Да. Он удалит один камушек из ботинка в попытке разрешить другие.
— И таким способом поможет решить другие вопросы?
— Да.
Если я правильно его понял, он называет две причины, по которым Европа глубоко вовлечена в этот конфликт: (1) Желание убрать "центральной точку, вокруг которой объединяются арабские государства и Иран против Израиля". (2) Желание в конечном итоге разрешить конфликт суннитских и шиитских народов.
— Позвольте мне задать вам еще один вопрос. Некоторые люди утверждают, что интерес, который на самом деле держит ЕС здесь в этом конфликте, а не во всех прочих, это вековая история взаимоотношений между христианством и иудаизмом, которая выплескивается даже в атеистических философиях европейцев. Враждебность, продолжающаяся уже две тысячи лет, является, по крайней мере, частичной причиной той одержимости ЕС и европейских СМИ этим конфликтом. Как вы думаете, это имеет какое-то отношение к вопросу?
— На самом деле, нет. Я думаю, что если что-то имеет какое-либо отношение к истории, то скорее то, что этот конфликт напоминает европейцам об их колониальном прошлом из-за определенных черт, близких по сценарию и ситуации, которые можно этому конфликту уподобить.
— Другими словами, Израиль, колонизирующий палестинские земли, напоминает им об их собственной истории, а не о старых христианско-еврейских отношениях. Это вы имеете в виду?
— Да. Здесь есть израильская администрация... по крайней мере, спорных... территорий, как это было в период колонизации европейскими державами стран за пределами европейского континента.
— Итак, вы говорите, что с европейской точки зрения колонизатор — …
— Я говорю, что ситуация имеет больше общего с этим, нежели с каким-либо антисемитизмом.
Если я правильно понимаю, есть еще одна причина, по которой Европа здесь вовлечена: (3) Европа пытается искупить своё колониальное прошлое, пытаясь диктовать поведение стране, не находящейся на европейском континенте.
То, что один и тот же рот произносит все эти три причины, не прячась под хиджабом, является свидетельством гения европейской дипломатии.
Я возвращаюсь домой и рассказываю кошкам о трех причинах, по которым ЕС спонсирует бывшего еврея Итамара. Они бродячие кошки и повидали самое худшее, но слушая то, что я только что поведал, они мяукают так громко, что я сразу же заключаю, что им никогда не стать дипломатами.
Может, после того, как я дам им кошерного молока, мне стоит пойти повстречаться с величайшим для ЕС злом — поселенцами.
Выход Сорок Первый
Если вы видите оливковые посадки соседа, вы их оставите или предадите огню?
Поселенцы очень похожи на бедуинов: они любят горы, холмы и свежий ветер, но есть определённое отличие: их мужчины не могут иметь больше одной жены.
Жизнь несовершенна.
Некоторые полагают, что большинство людей, живущих на территориях, захваченных Израилем в войне 1967 года, являются "поселенцами", переехавшими сюда потому, что здесь дешевле позволить себе иметь дом, нежели в кошерном Израиле. Но существует поселенческое ядро, двинувшееся за линию 1967 г. не из финансовые соображений, а потому, что они считают, что евреи должны селиться на всей земле библейского Израиля, и в особенности на Западном берегу и в Иерусалиме, там, где написана большая часть Библии и где протекало большинство ее наиболее важных рассказов.
Из семи миллиардов людей, живущих сейчас на Земле, около пятидесяти тысяч душ согласны с этими поселенцами. Практически все остальные уверены, что поселенцы являются главным препятствием на пути к миру. Лично я никогда не понимал почему. Предположим, что землю поделили между арабами и евреями, и скажем, арабы получили весь Западный берег. Почему, собственно, евреи не могут жить там? Есть миллионы арабов, живущих в кошерном Израиле, почему какое-то число евреев в кипах не может жить среди арабов? Какой свод законов постановил, что земля должна быть свободна от евреев?
В любом случае, я еду познакомится с истинным поселенцем, верующим, "real McCoy".
Внутри этой категории людей есть подгруппы. Есть верующие, живущие в признанных поселениях, а есть другие, еврейские Азисы и Салимы, живущие не в поселениях, а на "непризнанных форпостах".
* * *
Меня привозят на желанный форпост уже вечером, так как он весьма удален от группы большинства форпостов, одинокий, на одну семью, далеко в пустыне, хозяин которого сказал, что хочет быть уверен, в том, что я еврей, прежде чем он разрешит мне посещение своего королевства. "Он не хочет неевреев в своих владениях", — сказал мне знакомый. Печально, но сегодня я не смогу быть Тоби или Абу Али, и вместо этого я предстану рабби Тувией.