Если говорить о людях, то этот план касается судьбы около тридцати тысяч бедуинов, которые должны быть перемещены. В денежном выражении правительство предлагает потратить на этот процесс более двух миллиардов шекелей. С точки зрения уровня жизни это разрешило бы те ужасные условия, в которых живут бедуины, ибо в результате, согласно плану, все они будут теперь пользоваться надлежащей инфраструктурой в своих общинах. С другой стороны, некоторые поселения будут перемещены, и, что еще более важно, если будет одобрен, этот план положит конец практике строительства незаконных поселений в Негеве, а это значит, что даже если кто-то ощущает острую привязанность к определенной горе, он не сможет просто поставить там барак или палатку и претендовать на эту гору, как на свою собственную.
Откуда я все это знаю? Нет, я не специалист по бедуинам и не являюсь юрисконсультом какой-либо из сторон в этом споре. Вышесказанное — литературная компиляция того, что я узнал от обеих сторон, главным образом "Адалы" и "Регавим". По правде говоря, обе стороны утверждают, что план и его последствия чрезвычайно сложны и запутаны, но если вывести за скобки этого уравнения всевозможных юристов и активистов и спокойно взглянуть на ситуацию, то вы обнаружите, что проблема довольно проста.
Что очень непросто, это политика, которая могущественно работает за и против в этом вопросе. Дело в том, что проблема бедуинов вполне способна трансформироваться во "Второе пришествие" в рамках религии, именуемой "Права Палестинцев". Все правительства Израиля это понимали и все они действовали крайне беспорядочно, когда дело касалось этого вопроса. Если история хоть какой-то путеводитель, окончательного голосования в Кнессете по этому вопросу следует ожидать не ранее момента, когда Иисус и Мухаммед прибудут к воротам Иерусалима, причем на одном и том же верблюде. Но не говорите об этом в Кнессете, ибо они будут оскорблены.
Комитет начинает свою сессию. Депутат Мири Регев председательствует, а Бенни Бегин сидит слева от нее. Депутаты находятся за столами во внутреннем круге, а не-депутаты с НПО-физиономиями — во внешнем круге. Какой из этих кругов мощнее? Учитывая, что это Израиль, понятно, что НПО.
"История арабов после Накбы 1948 г…", — таковы вступительные слова, произносимые арабом — израильским депутатом. Накба, как я уже упоминал, означает "катастрофу", которой арабы именуют создание государства Израиль. Этот депутат обвиняет израильское правительство в уничтожении арабских деревень и одновременном продолжении строительства еврейских поселений. По его мнению, методика, которой евреи пользуются, заключается в том, что вначале они силой оружия завоевали землю, а теперь продолжают побеждать уже силой закона. Как только он заканчивает, слово берет представитель НПО. Он требует, чтобы с израильскими гражданами обращались одинаково, в том числе и с арабами, и утверждает, что рассматриваемый план это не соблюдает. Третий оратор говорит примерно то же. Четвертый оратор, израильская еврейка, член какой-то НПО, продолжает в том же духе.
Слева от меня сидит дама из Amnesty International, занятая своим смартфоном, которой, похоже, все это ужасно скучно.
Я сам размышляю, не выйти ли выкурить сигарету, но уже начав шевелиться, я вдруг вижу входящего рабби Арика, рабби за права человека. Мне не хочется пропустить благословение рабби и я остаюсь сидеть.
Пятый оратор получает трибуну и говорит все то же самое, что и предыдущие ораторы: Израиль — расист, — говорит он.
Шестой оратор: То же.
Седьмой оратор: То же.
Восьмой оратор, бедуин, сообщающий, что он из аль-Аракиба, получает возможность выступить. Неплохо было бы, если бы он начал песню "Нет, нет, нас не стронуть", но, к сожалению, он просто кричит.
Приходит очередь девятого оратора, еврейского депутата в кипе, Звулуна Калфа из крайне правой партии "Еврейский Дом". Он говорит, что удивлен увидеть вокруг себя такое количество НПО и задается вопросом, почему ни одной НПО не было видно, когда его выселяли из дома в Газе в период размежевания — ухода Израиля из сектора Газа.