При мысли о том, что мне удалили часть черепа и ковырялись в мозгу, к горлу подкатывает тошнота. Стараюсь сохранять бесстрастное выражение лица, но нижняя губа дрожит, и я сжимаю камень в ладони.
Доктор Гарсия ободряюще улыбается, наклоняется и кладет руку мне на плечо.
— Твой череп полностью восстановлен, и ты хорошо перенесла операцию. Также мы сделали несколько компьютерных томографий, чтобы следить за состоянием мозга. Что касается других травм, — продолжает он, — то у тебя перелом таза и вывих бедра. А также сломаны пару ребер. Очень повезло, что они не проткнули легкое. — Доктор делает глубокий вдох, его карие глаза теплеют, изучая мое лицо. — Изначально кома была вызвана отеком мозга. Затем твое тело взяло верх, удерживая тебя в естественной коме все оставшееся время, что позволило ему исцелиться. Хорошая новость заключается в том, что остальные травмы хорошо восстанавливаются. Еще через несколько недель мы переведем тебя в реабилитационный центр.
Я судорожно вдыхаю.
— Я не… не парализована? — выдыхаю я. Судя по тому, как под одеялом шевелятся пальцы ног, ясно, что это не так, но эта мысль все равно наводит на меня панику и ужас.
— Нет, вовсе нет, — говорит он. — Твой позвоночник на удивление не пострадал, если не считать шишек и синяков, которые уже зажили. Можешь поблагодарить ветки деревьев и заросли за то, что они смягчили падение.
Он делает паузу и смотрит на меня.
— Что касается прогноза, то каждая черепно-мозговая травма уникальна. Хотя мы надеемся на твой нынешний прогресс, впереди могут быть трудности. Тебе потребуется физиотерапия для тазобедренного сустава и таза, а также, возможно, реабилитация и речевая терапия. Что касается когнитивных или эмоциональных изменений, то они могут быть самыми разными. Проблемы с памятью, перепады настроения и проблемы с концентрацией внимания не редкость при такой травме. Как ты себя сейчас чувствуешь?
Физически я чувствую себя так, словно получила сковородой по затылку и жую ватные шарики. А эмоционально…
— Растеряна, — бормочу я. — Напугана. Устала.
— Это совершенно нормально, — говорит он. — Ты через многое прошла. Я хотел бы задать несколько вопросов, чтобы понять твое когнитивное состояние. Ты не против?
Тревога закрадывается в мою душу, но я сглатываю и медленно киваю.
— Можешь назвать свое полное имя?
— Элла Роуз Санбери.
— А имя твоей матери?
— Кэндис. Кэндис Санбери.
— Хорошо. Какое последнее событие ты помнишь?
В голове мелькают фейерверки и искры.
Розовое платье для вечеринки. Музыка, смех, шум.
— Тридцать первое декабря. Канун Нового года.
Доктор делает пометки.
— Сейчас первое февраля. Помнишь, что предшествовало падению?
Я колеблюсь, судорожно втягивая воздух.
— Я помню, как… пошла прогуляться. Хотела получше рассмотреть фейерверк и… вечеринка была слишком шумной. Многолюдной. Я не люблю вечеринки, но хотела провести время с подругой. У нее было тяжелое время. — Я с трудом сглатываю. — Я забрела на обрывы чуть раньше полуночи. И… споткнулась. Это последнее, что я помню.
— Результаты анализа крови не выявили алкоголя в организме. Никаких наркотиков.
Я киваю.
— Я не пью и не принимаю наркотики.
— С тобой кто-нибудь был?
Я закрываю глаза и притворяюсь, что вспоминаю тот момент.
Но мне не нужно притворяться.
Последние обрывки воспоминаний всплыли у меня в голове, когда проснулась час назад, в груди у меня все горело, желудок скрутило, а сердце разлетелось на мелкие кусочки.
«Господи, не двигайся! Хватит бегать!»
«Остановись, не надо! Помогите мне!»
— Нет. Я была одна, — вру я.
— Все в порядке. Не дави на себя слишком сильно, — призывает он меня. — Мы можем продолжить, когда твой разум прояснится.
— Не нужно. Это все, что я помню. Я была одна, когда упала.
Доктор Гарсия изучает меня, скрестив одну руку на своем белом халате, в то время как в другой руке у него болтается планшет.
— На твоей щеке был синяк, который не был связан с падением. Выглядело как свежий удар, возможно, рукой или каким-то предметом. Помнишь, откуда он?
Инстинктивно я поднимаю руку и провожу кончиками пальцев по левой скуле.
«Заткнись. Заткнись!» — рявкает он.
Сердцебиение учащается, на лбу выступает холодный пот. Воспоминания захлестывают меня, но я отгоняю их, стараясь сохранить нейтральное выражение лица.
— Я… я не знаю. Не могу вспомнить. Может, столкнулась с кем-то на вечеринке? Все как в тумане.