Я кричу в ответ, прежде чем направиться к фургону:
— Ничего официального. Ты можешь застрять со мной навсегда.
— Я буду только рада, милая.
Широко улыбаясь, я машу ей на прощание и исчезаю внутри, прежде чем направиться в крошечную ванную, чтобы принять душ.
Но сначала читаю еще одну главу «Черного красавчика» Анны Сьюэлл.
— Все в порядке, мам. Перестань волноваться. — Я зажимаю телефон между ухом и плечом, возясь с бальзамом для губ, пока шлепаю по полузамерзшим лужам на тротуаре маленького городка. — Будет еще много дней рождения, которые ты сможешь отпраздновать.
Мама сейчас в Канкуне с Риккардо.
Мой день рождения завтра.
Поэтому мама испытывает чувство вины.
— Я чувствую себя ужасно, — стонет она, несмотря на то, что на заднем плане играет музыка мариачи, смешиваясь со смехом и шумом волн. — Ты совсем одна в свой день рождения.
— Я не одна. У меня есть Натин, лошади, моя собственная искрометная компания и бесконечное количество книг для чтения.
— Как бы я хотела быть там с тобой.
Я нежно улыбаюсь.
— Я люблю тебя, но это ложь. Ты в раю со своим парнем, потягиваешь коктейли на пляже. Ты бы не хотела оказаться в другом месте, и ты это знаешь.
В ее тоне все еще звучит меланхолия.
— Но тебе исполняется двадцать один год. Это большое событие.
— Ты просто хандришь, мама. И хочешь быть ближе к своему выводку.
В динамике раздается раскат смеха.
— Ты права. У меня отличный психоаналитик.
— Это точно, — соглашаюсь я. — И этот психоаналитик был бы рад, если бы ты навестила его на Рождество, чтобы мы могли похандрить вместе под мрачные песни Джонни Матиса.
— Не могу дождаться встречи с тобой, дорогая. Пожалуйста, будь в безопасности. Я позвоню тебе завтра.
— Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. С днем рождения.
Мы отключаем звонок, и я кладу мобильник в сумочку, направляясь ко входу в бар. Я улыбаюсь, думая о том, как далеко продвинулась моя мама после катастрофических семейных потрясений. Никому из нас не было легко, но маме пришлось пережить настоящий эмоциональный удар. Она посвятила годы своей жизни тому, чтобы вытащить сына из тюрьмы, а через несколько месяцев после выхода на свободу увидела, как он снова оказался в тюремной камере.
Слава Богу, что есть Риккардо.
Отец Кая стал настоящим благословением, он не дает маме скучать, заставляет смеяться, надеяться и развиваться. У них нет планов на брак, довольствуясь тем, что являются партнерами, оба пережили тяжелые разводы. Их динамика работает. Они часто путешествуют и любят друг друга, и я не могу припомнить времени, когда мама была бы счастливее.
Когда подхожу к двум знакомым цементным ступенькам, ведущим к высокой двери из черного дерева, берусь за ручку и распахиваю ее, входя внутрь, меня обдает теплом.
— Элла! — Андерсон, стоя за стойкой бара, как профессионал подбрасывает бутылку текилы в руке и подмигивает мне, когда я вхожу. — С днем рождения, милая.
— Мой день рождения завтра, но спасибо, — говорю я ему, снимая черную шапочку и приглаживая волосы. Мои локоны отросли до середины спины после короткой стрижки, которую мне пришлось сделать из-за операции. Я перекидываю волосы через плечи и направляюсь к свободному барному стулу.
— Как обычно? — Андерсон смотрит на меня боковым зрением, пока обслуживает другого клиента.
Я киваю.
— Ага. Сделай двойной.
Через минуту передо мной стоят два стакана с шипучим «Доктором Пеппером». Я делаю большой глоток газировки через соломинку и чуть не давлюсь.
Андерсон фыркает от смеха.
— Раннее угощение на день рождения.
— На вкус как ракетное топливо, — выдыхаю я. — Ракетное топливо, в которое подмешали жидкий огонь.
— Это взрывной «Доктор Пеппер». С добавлением рома.
— Спасибо. Должно быть, я пропустила предупреждение.
— И пропустить свою реакцию? Никогда.
Я смотрю на него с довольной ухмылкой.
— Я еще даже не достигла законного возраста.
Он смотрит на свои невидимые часы.
— Осталось два часа. Стоило рискнуть.
Из одного из старинных музыкальных автоматов льется музыка, и я бросаю взгляд направо, замечая скопление парней, просматривающих список песен. Бар называется «Ретро Ритмы» — дань ностальгии по прошлому. Это сочетание состаренного дерева, приглушенного освещения и калейдоскопа разноцветных обложек виниловых альбомов на стенах. Запах потертой кожи и нотки табака витают в воздухе, сливаясь со смехом и болтовней молодых и старых посетителей.