Вот и все; мне конец.
Навес из зеленой листвы отодвигается, открывая взору незваного гостя.
Я замираю.
Я моргаю, глядя на знакомое лицо, а он смотрит на меня в ответ. Мы пялимся друг на друга. Никто не двигается. Никто не говорит.
Макс.
Макс Мэннинг стоит передо мной в линялых голубых джинсах и сырой футболке, прилипшей к груди. Его волосы медленно высыхающими темными волнами падают на глаза, а белые кроссовки изношены и перепачканы грязью.
Что еще важнее, парень выглядит разъяренным. Мое существование спровоцировало его.
Вздохнув, я опускаю взгляд на пустую страницу блокнота и делаю вид, что его здесь нет. Если достаточно долго избегать каких-то вещей, то они обычно исчезают. Это сработало против меня в тот раз, когда мама купила мне аквариумную бойцовую рыбку, но в целом результаты благоприятны.
— Что ты здесь делаешь? — требует он, выходя дальше на поляну.
Кажется, на этот раз не сработало.
— Принимаю ванну. — Я начинаю черкать в верхней части страницы, рисуя солнце.
Тишина заполняет пространство между нами, но его присутствие звучит громко и властно. Я почти вижу, как раздуваются его ноздри и дергается глаз, хотя мой взгляд прикован к рисунку солнца, которое каким-то образом превратилось в цветок. Я превращаю солнечные лучи в лепестки и добавляю длинный стебель.
Наконец он говорит:
— Это мое место.
— Что-то я нигде не вижу твоего имени.
— Ты сидишь на нем.
Нахмурившись, приподнимаю задницу со скамьи и смотрю на дерево, прищурившись, на маленькие неровные буквы, вырезанные на поверхности.
МЭННИНГ, 2013 ГОД
Ну что ж.
Снова усаживаясь на скамейку, набираю полную грудь воздуха и выдыхаю.
— Прости, я не подумала проверить право собственности. У тебя есть официальный документ?
— Я серьезно. Я прихожу сюда, когда хочу побыть один.
— Ты все еще можешь быть один.
Я бросаю на него быстрый взгляд, отмечая, как он складывает руки на груди, а прядь каштановых волос завивается над его левой бровью, словно штопор. Его щеки раскраснелись от субботнего солнца, добавив еще больше цвета к его и без того бронзовой коже, его руки хорошо очерчены, мышцы подергиваются от подавляемого гнева. Красивые руки. Если бы я питала слабость к рукам, то отнесла бы его к высшему классу.
И я понимаю, почему девушки так и валятся с ног, когда он проносится по коридорам, оставляя их в облаке мятного, соснового аромата и отвергнутой влюбленности. У меня отличное зрение. Макс Мэннинг хорош собой, на десятку по всем параметрам. Если бы я действовала исключительно на гормонах, то была бы очарована. К счастью, я существую на травмах, черном кофе и сарказме, поэтому его привлекательное мужское тело и загадочные голубые глаза не действуют на меня.
Макс обводит взглядом живописное пространство, а затем снова смотрит на меня.
— Я не могу быть один, если ты здесь. Уверен, есть масса других мест, где ты можешь хандрить.
Изображая возмущение, я раздраженно фыркаю и поднимаю три пальца.
— Во-первых, ты абсолютно точно можешь быть один. Мы можем быть одни вместе. Одиночество — это всего лишь состояние души. — Я опускаю указательный палец. — Во-вторых, я не хандрила. А просто задумалась. — Я опускаю безымянный палец, оставляя только средний, направленный в безоблачное небо.
Третий пункт я не озвучиваю, потому что уже показала его.
Скосив на меня глаза, Макс сжимает челюсть, чешет шею сзади, а затем садится, прислонившись к толстому стволу дерева.
— Отлично.
Это меня удивляет. Я определенно ожидала, что он будет спорить.
Парень подтягивает колени к груди и откидывает голову на темно-коричневую кору. Наши взгляды встречаются на долю секунды, прежде чем я прочищаю горло и возвращаю свое внимание к чистым страницам блокнота.
Грызу кончик ручки, обдумывая свое письмо. Мое письмо лжи.
Возможно, мне стоит сказать Джоне, что я нашла себе парня здесь, в Джунипер-Фоллс, — мальчика, который живет в лесу и качается на лианах, который ест свежие ягоды с плодородных кустов и пьет воду из ручьев. Брат всегда хотел, чтобы я влюбилась и испытала тот душевный трепет, который возникает, когда сердечные струны переплетаются. Если он чего-то и хотел для меня, то именно этого.
Это была бы любовь.
Убрав ручку от зубов, я начинаю набрасывать свою выдуманную историю.
Дорогой Джона,
Сегодня я влюбилась в мальчика, который…
— Вопрос.
Голос Макса прерывает мои размышления, прежде чем я успеваю полностью развить сюжет. Вздохнув, я чиркаю ручкой по блокноту.