Конец — это отправная точка.
Как только наступает конец, вы уже никогда не сможете вернуться к началу, и это кажется неизбежным. Люди цепляются за окончательность этого и не замечают более глубокого смысла, надежды, которая живет внутри.
Нет, вы не можете вернуться к началу…
Но всегда можете создать что-то новое.
Вы можете взять эти разорванные кусочки, лежащие у ваших ног, и склеить их обратно, зная, что никогда не сможете придать им прежнюю форму, но веря, что сможете создать что-то еще лучше.
Именно в этом и заключается исцеление.
Именно здесь происходит преодоление.
Мое новое начало — это десять акров земли, отремонтированный дом и маленькая белая лошадка, спящая в конюшне. Я уже больше года плету свое новое начало, и ему не хватает только одной вещи. И даже если в итоге все обернется по-другому, я все равно найду свой путь на другой берег. В этом процессе я обрел покой. В начинании появилось обновление.
Утешение от веры в то, что Элла осуществит свою мечту, даже если эта мечта не включает меня.
Бринн подпрыгивает на месте, смотря на меня через экран телефона.
— Я чуть не проболталась вчера, когда заговорила о собеседовании, о котором Элла мне так и не рассказала. — Она морщит нос. — Я ужасна в хранении секретов.
— Ты молодец, — заверяю я ее, глядя в окно. — Спасибо вам обоим. За все.
Забавный факт: Бринн ужасно умеет хранить секреты.
Она рассказала мне, где живет Элла, через неделю после того, как та поселилась на ранчо Натин.
Но не было никакого секрета в том, что мы по-прежнему чувствуем друг к другу, несмотря на все, что произошло. Бринн по-прежнему регулярно общалась с Эллой и рассказывала мне, что не было ни одного разговора, в котором она не упоминала бы мое имя, не спрашивала, как у меня дела, и в ее глазах не блестели слезы, когда она говорила обо мне.
Я был уверен, что наша история не закончилась.
И эта уверенность только окрепла прошлой ночью, когда она позволила мне обнимать ее, пока лучи рассвета проникали в окно ее фургона.
Бринн все еще визжит от нетерпения, подпрыгивая рядом с Каем.
— Ты должен немедленно ввести нас в курс дела!
Я делаю глубокий, успокаивающий вдох, направляясь к главному окну.
— Обязательно. Я не уверен, как она ко всему этому отнесется.
— Точно так же, как она относится к тебе, — уверенно заявляет она. — Я знаю свою лучшую подругу, Макс. Она все еще влюблена в тебя по уши.
— Настолько, что пустит новые корни на маленькой лошадиной ферме, которую я назвал в ее честь? — Я внутренне содрогаюсь при мысли о том, как она рассмеется мне в лицо и убежит в другом направлении. — Это может быть безумием нового уровня.
— Любовь следующего уровня всегда сопровождается небольшим безумием следующего уровня. — Бринн и Кай обмениваются нежным взглядом. — Ладно, иди за своей девочкой. Мы будем ждать!
Я выдыхаю.
— Хорошо. Еще раз спасибо.
— В любое время, — говорит Кай, прежде чем отключить видеозвонок.
Я колеблюсь, прежде чем убрать телефон в карман.
Оранжевый фургон катит по длинной гравийной дорожке и останавливается на полпути. Сквозь щели в шторах я наблюдаю, как Элла выпрыгивает со стороны водителя, одетая в темно-оранжевый свитер и черные леггинсы, ее медно-темные волосы рассыпаются по плечам. Солнечный свет играет на ее светлой коже, на губах нервная улыбка. Она смотрит на золотистые просторы и ее глаза светятся обещанием и надеждой.
Она надеется найти новую работу.
Я предлагаю ей новую жизнь.
Мой щенок голубого хилера подбегает к окну и запрыгивает на диван, возбужденно махая серебристым хвостом из стороны в сторону.
Я откидываю волосы назад и переминаюсь на месте, наблюдая, как Элла еще минуту оценивает обстановку, прежде чем расправить плечи и направиться к входной двери.
Клондайк начинает лаять.
— Тише, мальчик, — говорю я ему, поднимая с дивана резиновую игрушку и хватая пригоршню собачьего печенья. Он спрыгивает вниз и берет лакомство, а затем несет игрушку в свой ящик.
Черт. Это ужасно. Я понятия не имею, как Элла отреагирует на то, что я создал, и, хотя я уже смирился с возможным отказом, мое сердце все еще трепещет от надежды.
Скажи «да», Элла.
Останься.
Она дважды стучит, и я подхожу к двери.
Мои ладони потеют. В ушах звенит. В груди стучит от сдержанного оптимизма.
Я распахиваю дверь и наблюдаю, как Элла дважды моргает, смотрит на меня, налево, направо, потом снова на меня. Ее глаза широко раскрываются и становятся ярко-зелеными.