— Тебе не интересно, почему я здесь?
— Нет. Пока.
— Ты собираешься превратить меня в гуакамоле?
Прищуриваю на него глаза.
— Не смейся над моей пижамой, а то я на тебя покашляю.
— Пневмония не заразна, — возражает он.
Свирепо смотрю на него, потому что это была моя единственная защита. Я так и знала.
Не похоже, чтобы он собирался уходить, поэтому я наконец опускаю руку, и мои плечи поникают в поражении. Отлично. Наверное, мне немного любопытно, почему он здесь. Отложив ночник, я наклоняюсь и открываю окно без сетки настолько, чтобы он смог пролезть.
Макс победно ухмыляется, когда одна длинная нога проскальзывает внутрь, а затем и вторая.
Это так странно.
Парень влезает в мое окно посреди ночи, а от меня воняет потом и гороховым супом.
Тем не менее он спас мне жизнь, так что я стараюсь придать своему лицу менее суровое выражение.
— Есть двери, в которые можно стучаться. Есть телефоны, чтобы звонить и писать.
Макс выпрямляется передо мной, его губы все еще растянуты в ухмылке, и обе ноги в черных ботинках твердо стоят на моем бежевом ковре.
— А еще есть окна, через которые можно залезть, когда стучать уже поздно, а у меня нет твоего номера телефона, чтобы позвонить или написать. — Он скрещивает руки и наклоняет голову, выражение лица смягчается. — Как ты себя чувствуешь?
Парень стоит слишком близко. Такой высокий и удушающий, и от него пахнет чистотой и землей, как тогда, когда он нес меня домой с озера. Даже мои заложенные ноздри не устояли перед его притягательным мужским запахом. Сглотнув, я отвожу взгляд.
— Я в порядке. Уже лучше.
— Я принес тебе кое-что, — говорит он. Заведя руку за спину, он достает какой-то предмет из-за пояса джинсов и протягивает его мне. Из открытого окна льется лунный свет, освещая, похоже, небольшой горшок. — Я подумал, что ты получишь много цветов, поэтому постарался мыслить нестандартно. Подарок для скорейшего выздоровления.
Я воздерживаюсь от того, чтобы окинуть взглядом спальню, наполненную обилием невидимых цветов. Затем смотрю на предмет, который Макс держит в руке. Он становится более четким, когда я наклоняюсь и прищуриваюсь.
Боже мой.
Это оранжевый карандаш, торчащий из горшка с землей.
Я моргаю тысячу раз, прежде чем поднимаю на него глаза.
— Что это?
— Однажды, может быть, он вырастит в морковку. Я надеюсь.
Мой рот захлопывается. В груди сжимается. Я не могу перестать моргать в такт своему неровному сердцебиению.
— Ты запоминаешь каждое слово, вылетающее из моего рта?
— Да. — Он пожимает плечами. — Я хороший слушатель.
Мои руки предательски дрожат, когда я протягиваю их, чтобы взять крошечный терракотовый горшок. Должно быть, это из-за лихорадки, потому что эмоции переполняют меня и застилают глаза. Я вынуждена постоянно моргать, чтобы Макс не заметил улик.
— Спасибо. Это… мило. — Это действительно очень мило. И продуманно. Абсурдно нелепо, но заботливо. — Значит, ты залез в мое окно в десять вечера, чтобы подарить мне карандаш в горшке?
Улыбаясь, Макс отходит от меня и начинает осматривать мою спальню.
— Конечно, — отвечает он.
Я хватаю лавовую лампу и иду к прикроватной тумбочке, вставляю вилку в розетку и включаю. Приглушенный свет цвета фуксии наполняет комнату, когда я ставлю горшок, а затем поворачиваюсь к Максу лицом.
— А если бы я спала голой?
— Маловероятно. Ты слишком осторожна. — Парень расхаживает по комнате, осматривая стены, увешанные постерами, и книжные полки, заставленные романами и всякими безделушками. — Однако я сплю голым, если тебе интересно. И держу окно незапертым.
— Гадость какая.
Повернувшись, он ухмыляется.
— Я также хотел проверить тебя. Убедиться, что с тобой все в порядке.
— Да, все хорошо. Кстати, спасибо за список.
— Конечно. — Он кивает, осматривая меня с ног до головы голубыми глазами. — Я хотел зайти днем, но у моего отца… возникли кое-какие проблемы.
Я припоминаю, что Бринн упоминала об этом. Моя поза еще больше смягчается, и я делаю шаг к нему.
— Что не так с твоим отцом?
Прочистив горло, Макс проводит ладонью по затылку, выглядя так, словно эта тема вызывает у него дискомфорт.
Это знакомо, так что я решаю не выпытывать.
— Ты не обязан отвечать…
— Он алкоголик, — выпаливает он. — Много лет назад он получил тяжелую травму и, чтобы справиться с ней, прибег к спиртному. В основном к виски. Он хороший человек, но ему нужна постоянная сиделка, особенно когда прикладывается к спиртному. — Макс вздыхает, выглядя таким же изможденным, как и я. — В любом случае… Стиви мне тоже нравится.