— Иди сюда.
Макс опускается на мостик и сажает меня к себе на колени, прижимаясь спиной к перилам, так что моя грудь оказывается на одном уровне с его грудью. Я обхватываю ладонями его заросшие щетиной щеки, когда сажусь на него верхом, и твердость между его ног разжигает во мне огонь.
Мы снова целуемся. Целуемся до тех пор, пока время не замирает, земля не перестает вращаться, а его язык в моем рту — это все, что существует.
Когда отстраняюсь, у меня перехватывает дыхание, и все тело гудит. Я жажду большего. Провожу кончиками пальцев по его щеке, и щетина щекочет мою кожу. Когда его светло-голубые глаза поднимаются, в моем сознании вспыхивает видение. Я вижу проблеск будущего, которое так отличается от того, что я всегда себе представляла. Созерцание звезд в открытом поле, танцы под луной и волшебные поцелуи над медленно скользящим потоком, пока музыка наполняет воздух.
— Твои глаза, — бормочу я, обхватывая его щеку одной рукой. — Они заставляют меня чувствовать себя увиденной.
Макс улыбается, медленно моргая, словно опьяненный моими словами и прикосновениями.
Вздохнув, я прижимаюсь губами к его волосам и прогоняю странные новые мысли прочь. Все, о чем я хочу думать — этот момент.
— Твоя улыбка заставляет меня чувствовать себя желанной. — Затем я прижимаюсь к нему ближе и заканчиваю: — И в твоих руках я чувствую себя в безопасности.
Макс наклоняется, чтобы нежно поцеловать меня в висок, и я чувствую, как его губы расплываются в улыбке, когда он шепчет в ответ:
— Я всегда знал, что ты неравнодушна к моим рукам.
ГЛАВА 23
МАКС
Следующей ночью мне снится освещенная солнцем лошадиная ферма.
Золотые лучи мерцают на люцерновых полях и в шоколадно-коричневых гривах, когда я окидываю взглядом окрестности. Сладкий запах кожи и сена смешивается с запахом навоза, и я направляюсь к красному амбару, возвышающемуся вдалеке. За забором пасутся три лошади, а рядом стоит девушка в ярко-оранжевом сарафане и соломенной шляпе. Она гладит одну из лошадей и напевает колыбельную. Мелодия доносится до моих ушей, звуча навязчиво.
Я продолжаю идти вперед, с любопытством разглядывая девушку.
Хочу увидеть ее лицо.
Ее волосы убраны под шляпу, скрывая цвет. Я зову ее, но ни один звук не слетает с моих губ. Это безмолвная мольба. Только ее мрачная баллада эхом отдается в моих ушах, когда я ускоряю шаг и срываюсь на бег.
Она слышит, как я приближаюсь.
Девушка чувствует меня, хотя я не могу говорить. Я не могу петь вместе с ней. Ничего не могу делать, кроме как бежать. Мое сердце гулко стучит в груди, а ботинки увязают в грязи.
В тот момент, когда она поворачивается ко мне лицом, прикрывая глаза шляпой, образ рассеивается. Меня что-то отвлекает.
Вздрогнув, я открываю глаза, и реальность обрушивается на меня. Я лежу в своей постели, в комнате темно, в голове туман. Я моргаю, просыпаясь, когда прохладный ветер проникает в открытое окно и холодит мою голую кожу. Мое зрение расплывается, привыкая к черной дымке.
А потом вокруг меня окутывает аромат цитрусовых. Апельсин, жимолость и свежий шампунь.
Матрас прогибается от дополнительного веса.
Я принимаю сидячее положение и поворачиваю голову влево, мои глаза встречаются с глазами Эллы в темноте.
— Элла? Что… — Мой голос прерывается.
Девушка плачет.
— Прости, — шепчет она хриплым голосом. — У меня был… кошмар.
— Черт. Иди сюда. — Без колебаний я обхватываю ее за плечи и притягиваю к своей груди. Она прижимается ко мне, теплые слезы текут по моей коже. — Все хорошо, Солнышко. Все хорошо.
Фыркая, она тянется к одной из моих рук и крепко сжимает ее.
— Мне приснилось, что… он убил тебя.
— Кто?
— Джона.
Закрыв глаза, несмотря на острую боль в груди, я крепко сжимаю Эллу к себе.
— Я здесь. Это просто плохой сон.
— Все было так реально. — Она качает головой, ее сладко пахнущие волосы щекочут мой подбородок. — Я думала, что это было наяву.
— Это всего лишь сон. Он в тюрьме и никогда не выйдет туда.
Элла плачет сильнее, уткнувшись носом в мою шею.
— Он ударил тебя ножом, — шепчет она, прижимая пальцы к моей груди прямо над сердцем. — Прямо сюда. А потом у тебя пошла кровь. Ты упал на колени. Я пытался подбежать к тебе, но мои ноги не двигались. Туфли словно приклеились к полу. Все, что я могла делать, это смотреть.
— Ш-ш-ш… — Я целую ее макушку. — Это был всего лишь сон.
— Я проснулась в ужасе, — выдыхает она. — Мне нужно было увидеть тебя. Прикоснуться к тебе. Знать наверняка, что ты все еще здесь.