— Это моя вина, — тяжело вздохнула Ривер. — Полагаю, все присутствующие знают, с чего началась наша история. Мы были молоды, безрассудны, во многом наивны. Даже зная о негласных правилах жизни в стае, я верила, что уж меня-то альфа послушает. Почти все молодые волчицы в стае мечтали стать парой Алтара, так зачем ему я, лишь одна из двух десятков таких же глупых и романтичных? И Кейрен, мой муж, полагал, что если он потребует поединка до смерти, то непременно выиграет, ведь правда на его стороне, а он потом великодушно подарит Алтару право на жизнь.
— Вернее, на убогое существование проигравшего, чья жизнь осталась при нём исключительно по милости победителя, — с лёгким презрением поправила Шерин. — Неужели Кейрен не понимал, как подобное унизительно, стыдно и позорно, тем более для сына вожака, пусть и не первого наследника? Только не уверяй, что у твоего супруга не было гаденьких мыслишек отплатить таким образом Алтару.
— Возможно, и были, — не стала спорить Ривер. — Так или иначе, но честно Алтар не играл…
— Ривер! — снова вмешалась Шерин. — Не вводи молодёжь в заблуждение своими недоказанными предположениями и глупыми домыслами, будто бы мой муж сражался нечестно.
— Разве нет?
— Нет.
— Хорошо, пропустим эту часть, — примирительно предложил Кейтен, но я заметила, как он нахмурился при упоминании о нечестном поединке.
Впрочем, кто и что сейчас сможет доказать?
— Видя, как поворачивается дело, я попыталась остановить бой. Когда на твоих глазах убивают твоего любимого и отца твоего нерождённого ребёнка, быстро забываешь о чести, достоинстве, долге и недопустимости позора. Не думаешь ни о себе, ни о своём будущем, ни о последствиях, лишь о том, как сохранить того, кто так бесконечно дорог и важен тебе, — Ривер посмотрела куда-то мимо нас с Кейтеном, окунаясь мысленно в омут памяти. — Я ползала на коленях, захлёбывалась рыданиями и мольбами о пощаде под презрительными и насмешливыми взглядами старого вожака, его супруги и других их сыновей. Ты тоже там была, Шерин, не среди членов стаи, находившихся по другую сторону круга, но почти что рядом с семьёй альфы. Ты хвостом ходила за Алтаром, готовая на всё ради него и вступления в род вожака. Ты тогда пряталась на дереве, под которым сидел альфа, хотя, полагаю, считала, что тебя никто не заметил. И ты слышала, как он, вдоволь насладившись унижением и ужасом молоденькой беременной волчицы, корчащейся у него в ногах, велел членам своей семьи отойти и, склонившись ко мне, потребовал откуп крови. Думаешь, он хотел моего ребёнка? Да ему плевать было на малыша. Его сын хотел меня, а остальное было неважно. Он предложил выкупить жизнь Кейрена моей. Спаси любимого, принеся себя в жертву, поступи в полное и безоговорочное пользование Алтара и радуйся, что твой волк будет жить. Я согласилась бы не раздумывая, не будь я беременна. Даже в том состоянии, в котором я была тогда, я понимала — родится девочка, и её отдадут на воспитание в другую семью, а мне велят забыть, что у меня есть дочь. Родится мальчик — и малыша убьют, не дав мне взять его на руки. Я напомнила старому вожаку, что нас теперь двое и только боги вольны выбирать, кто в таком случае станет откупом, мать или ребёнок. И добавила, что его слово было сказано, оно не укрылось от богов, он не может взять его обратно и что я прямо здесь, на глазах всей стаи, вспорю себе живот, если альфа пойдёт на попятный. Ему пришлось согласиться с предложенным им же самим откупом — хотя бы ради спасения собственного авторитета. Хорош тот альфа, кто допускает самоубийство волчиц, к тому же молодых и публично, — губы Ривер изогнулись в презрительной усмешке. — Всё же он не мог просто отступить, дать какой-то девчонке взять над ним вверх и предложил выбор, на сей раз без кровных долгов, — либо мы с Кейреном уходим вместе, либо остаёмся, но раздельно. Где это видано, чтобы юная волчица диктовала свои условия вожаку, сама выбирала себе пару и оставалась с ним, несмотря на возражения альфы? Где это слыхано, чтобы сын альфы захотел волчицу, получил отказ и смирился с ним, приняв её желание быть с другим? Как можно было допустить, чтобы мы с Кейреном и дальше жили себе спокойно в стае, словно ничего не случилось, словно мой муж не вызывал сына вожака на смертельный и, быть может, нечестный поединок, где проиграл и сохранил жизнь лишь благодаря супруге? И мы ушли. Мне пришлось сделать этот выбор за нас троих, однако я знала, что так будет лучше для всех.
— Прецедент мог иметь продолжение или, того хуже, дать толчок для новых похожих случаев, — сухо напомнила Шерин. — Зародить сомнения в вожаке и спровоцировать попытки оспорить его власть. Ни один альфа под этой луной не допустил бы подобного. Не скрою, тогда мне предложение старого вожака показалось жестоким, но с годами я поняла, что он не имел права оставлять вас обоих и вместе… и, тем паче, вас троих в стае. Он поступил так, как счёл необходимым.