— Зависит от точки зрения на окружающее, если, конечно, таковая имеется. — Циркач стал озираться, как поступают люди, когда хотят определить, где находятся. — Но нас интересует другое, — продолжил Берни. — Как вы относитесь к смерти Делита?
— Как отношусь? — Циркач облизнул губы. Как правило, это хороший знак. — Ужасное несчастье.
— Слышали, что послужило причиной его смерти?
— О да. Страшно боюсь змей. Какая ирония судьбы!
— Боюсь, не совсем уловил вашу мысль.
— Человек, который работал с животными, лишился жизни благодаря одному из них.
— Откуда вы это взяли? Я имею в виду про иронию судьбы.
— Полковник так сказал.
— Вот как?
— По дороге из церкви. — Олли подался вперед и положил ладони на ручки руля. — Мне в самом деле пора.
— Нет проблем, — ответил Берни. — Только проясним одно небольшое недоразумение, и можете катить со своим железным другом на все четыре стороны.
— Недоразумение?
— По поводу истории с розами. Получается так, что вы изложили две разные версии: одну нам, другую — сержанту Рику.
— Кому это вам?
— Чету и мне.
Олли бросил на меня взгляд и поморщился, словно хотел сказать, чтобы я не лез в напарники Берни. У меня сразу сложилось о нем определенное мнение, а во рту почему-то возник странный зуд, словно зубам захотелось что-нибудь куснуть.
— Слушайте, да какая разница, — начал он. — Какое это теперь имеет значение? Хотите предъявить обвинение змее? — Он рассмеялся — ха-ха-ха, — и, по мне, слишком долго не мог успокоиться.
— Змею мы убили, Чет и я, — сказал Берни.
— Вот как? — Олли снова посмотрел на меня, но на этот раз не так криво, как в прошлый.
— Но остается пропавшая слониха, — продолжил напарник. — Так что нам необходимо разобраться в ваших показаниях.
Взгляд циркача упал на ключ зажигания, но Берни легким движением извлек его из замка. Движение не выглядело особенно быстрым, но не успел Олли воскликнуть: «Эй, погодите!» — как ключ оказался у напарника в кармане. А чего вы ждали? Берни есть Берни. Помню, он мне как-то сказал: «Нечего лезть с ложкой туда, где дерутся на вилках», — или что-то в этом роде.
— Подумайте, Олли.
— О чем?
— Что вы видели в ту ночь, когда вернулись из «Дядюшки Рио»?
— Ничего не видел.
— Следовательно, вы нам солгали.
— Прошу прощения.
— А как насчет восемнадцатиколесного трейлера с четырьмя красными розами на борту?
— Все выдумки. Что бы я вам ни наплел — это ложь.
— Наглая?
— Вот именно.
— Зачем вы сказали нам неправду?
— Захотелось приврать, и к тому же я уже извинился.
— Вы сказали сержанту Торресу, что испугались нас.
— Верно. Никогда не чувствовал себя спокойно рядом с собаками. — Загибаешь, приятель. Я ничего подобного не унюхал. — Да и вы сами, не обижайтесь, наводите страх.
— Я? — удивился Берни.
— Вы же отобрали у меня ключ.
— Нехорошо.
— Еще как.
— Но дело в том, Олли, что вы акробат. Я не могу поверить, что акробата так просто запугать. Вы по определению храбрец.
— Спасибо.
— Что же в таком случае происходит?
Олли открыл было рот, но промолчал.
— Вы чего-то боитесь, — настаивал напарник. — Но не нас. Назовите имя.
Циркач уставился прямо перед собой.
— Нет никакого имени. Не понимаю, о чем вы говорите.
Берни достал ключ и вставил в замок зажигания.
— Можете ехать.
— Приятно было с вами поговорить, — кивнул Олли.
— Ведите мотоцикл осторожно.
— Никогда не лихачу.
Берни собрался уходить, но задержался.
— Один последний вопрос: вы знакомы с Дарреном Куигли?
— Охранником? Несколько раз вместе выпивали.
— В «Дядюшке Рио»?
— Естественно. — Олли ударил ногой по стартеру, и мотоцикл заурчал — брум-брум. Мне случалось кататься на «харлее». Но об этом расскажу как-нибудь в другой раз.
Когда мы снова выехали на дорогу, Берни повернулся ко мне.
— Выстрел наобум, Чет. Если выпивохи работают неподалеку друг от друга, очень много шансов за то, что в итоге они встретятся.
Выстрел? Не слышал никакого выстрела: ни на кладбище, ни ранее — с тех пор как мы вели расследование дела Чанга. Расследование было сплошным кошмаром, но очень сытным. Хотя об этом тоже в другой раз. Я зевнул — так сладко, что чуть не разодрал пасть, — и губы приподнялись, обнажая клыки. А когда пасть закрылась, я больше ни о чем не тревожился. К чему волнения? Ведь у меня есть Берни.
Перед нашим домом стояла зеленая машина с золотой звездой на боку. Когда мы подъехали, из нее вышел лысый малый в зеленой форме.