- Отпусти меня пожалуйста, мне больно, - хнычу я. – Саша!
- Просто расслабься и притворись моей. Притворись, будто тебе приятно, и ты сама в это поверишь, гарантирую, - на него не действуют мои вопли, он расстегивает свои брюки и пытается воспользоваться моим телом, а меня начинает тошнить от этого.
Паника накрывает с головой, я не хочу этого, мне противно. Но помощи ждать неоткуда, и сцепив зубы предпринимаю слабые попытки оттолкнуть мужчину от себя.
Когда я уже понимаю, что у меня не получится это сделать, начинаю рыдать, сильно всхлипывать и практически выть. В этот момент, Алекс теряется и с такой скоростью отлетает от меня, что не сразу замечаю, как становится легко, без веса его тела на мне.
- Больше никогда подонок к ней не прикасайся, - слышу голос Андрея и начинаю еще больше рыдать, мой разум испытывает такое облегчение и такой стыд, что я лежу тут полуголая и ничего не могу сделать, а тем более объяснить.
Пытаюсь прикрыться платьем и встать. Рыдания еще больше душат, картина перед глазами страшная: Андрей со всей силы бьет Алекса в живот, а тот лежит и как червяк выкручивается от ударов.
На лице Заремского столько эмоций, в гневе он страшный, за шесть лет брака, я видела его таким лишь однажды, поэтому знаю, чем все может закончится. Он сильный и крепкий мужчина, ему ничего не стоит убить Алекса, нанеся пару ударов в живот, но Андрей размахивает ногами так, что попадает куда угодно, ему все равно, что его соперник уже не отвечает и не пытается защититься. Во всем этом сумбуре стою как истукан и ничего не могу поделать.
- Андрей остановись, - прошу я, все еще рыдая как ненормальная. – Прошу тебя, ты можешь его убить.
- Ну и пусть, на одну тварь в мире станет меньше, - Заремский поднимает Алекса, который безвольной, не живой куклой, стоит перед ним, и удерживая за ворот рубашки что-то рычит ему в лицо, вроде это были угрозы и обещания превратить жизнь бывшего друга в ад, но мне могло и показаться.
- Андрей, - дотрагиваюсь до его предплечья, - пожалуйста, посмотри на меня, оставь его. Он не стоит того, чтобы ты стал убийцей.
Он, тяжело дыша отшвыривает Алекса и тот по стенке сползает вниз, все лицо в крови, даже не представляю как за такой короткий промежуток времени, Андрей успел нанести ему столько увечий.
Ничего не говорю, а лишь бросаюсь к мужу в руки, мне кажется нам обоим это сейчас нужно. Слезы стекают по лицу, рыдания сжимают чуть ли не до судорог мое горло, но все, о чем я думаю, как Заремский вообще здесь оказался?
- Я здесь Лисенок, не бойся, - нежно шепчет Андрей, гладя меня по спине. – Тебя никто не обидит больше. Обещаю.
- Никто, кроме тебя, Андрей, - хрипит Саша. – Тебе не страшно убивать меня, потому что твои руки уже в крови.
Мужчина выплевывает глоток крови и тяжело дышит, трудно вообще разобрать его слов, но я все слышу и внутри все холодеет. Смотрю на Андрея, лицо моего мужа абсолютно ничего не выражает, он, казалось бы, тоже застывает в немом вопросе, но быстро взяв себя в руки хватает меня и тащит на выход из квартиры.
О чем сейчас шла речь и было ли это правдой? После сегодняшнего, трудно вообразить, что Вербицкий способен на правду, но предчувствие, что его слова не шелест ветра, предательски оседает внутри.
Глава 58
Стою в коридоре больницы и думаю только лишь о том, что не стоило Алесю отпускать одну на встречу с этим уродом Вербицким, я как чувствовал, что эта встреча не нужна ей. Но моя жена настолько правильная, что чуть не пострадала из-за своей совести. Понимаю, он не успел обидеть ее, но по ее стеклянному взгляду, по дороге в больницу понимаю, что бесследно все равно не пройдет.
- Андрей, - окликает Игорь и я оборачиваюсь.
Мой начальник охраны отлично сегодня поработал, можно сказать, я впервые испытываю по отношению к человеку такую глубокую благодарность. Он оперативно сработал и показал мне парочку фотографий, на которых вполне отчетливо было видно, с кем Вероника общается, вот я и знал, где нужно было искать. О том, что завод Булатова приглянулся Саше, я тогда был еще не в курсе, но то, что Алесе была нежелательна эта встреча понял быстро.
- Все нормально? – хрипло спрашиваю я. – Он живой?
- Живой. Только помятый немного, ты хорошо к нему приложился, нервы? - осторожно интересуется друг.